В биатлоне парни выступают хуже девчонок. У Ростовцева есть объяснения

18 декабря 2018 года

Трехкратный чемпион мира, призер Олимпийских игр Павел Ростовцев по итогам двух этапов Кубка мира по биатлону – в Поклюке и Хохфильцене – делится наблюдениями о сборной России.

 

У которой, с одной стороны, уже есть три бронзовые медали (две – у Логинова, одна – у Юрловой-Перхт), с другой – много организационных, функциональных и других проблем.

– Выступление женской команды – безусловно, приятная неожиданность. Есть бронза, есть заезды в топ-15 – это хорошие выступления, которые при правильной работе со временем должны трансформироваться в медали.

Важно, чтобы девочки были довольны этими результатами. В их ситуации нельзя расстраиваться, заниматься самоедством. Нельзя рассуждать так: мы так много тренировались, а у меня с нулем в спринте только 20-е место.

На Кубке мира не прорываются к призовым местам сразу. В этом сезоне такого нет: те же полька Хойниш и словачка Фиалкова – далеко не новички. По прошлым сезонам видно, как они пробивались: эпизодами бывали в топ-20, в топ-10, рядом с подиумом. Они не вышли из ниоткуда; так и с нашими: сначала надо побыть хорошим середнячком, потолкаться в двадцатке, потом все ближе и ближе.

У наших – выдающаяся стрельба. Все из-за новых тренировок?

– Во многом эти результаты достигнуты за счет великолепной стрельбы (у Старых и Павловой – больше 95% точности, у Васнецовой – больше 90%, у Юрловой – больше 87%).

Видно, что в комфортной обстановке навык есть. Насколько он устойчив, надо проверять в более тяжелых погодных условиях: многое покажет Оберхоф и дальнейшие старты в условиях психологического стресса, когда от девочек уже будут чего-то ожидать. На первых этапах такого груза не было – раскрепощенность позволяла работать хорошо.

Васнецова говорила о серьезной работе с оружием в это межсезонье – она тренировалась у Коновалова. В принципе это и методика Леонида Гурьева, тренера по стрельбе в основе – он тоже приверженец больших объемов в стрелковой работе, в холостом тренаже. Я помню это еще по временам, когда сам был спортсменом – видел, как девчонки занимались у него.

Что такое тренаж и в чем его смысл?

– Холостой тренаж – по сути, это вся работа с оружием, которая делается без выстрела. Это скрупулезный технический процесс – на оттачивание или формирование навыков.

1) Отработка статической выносливости мышц.

Представим, что тело спортсмена, стоящего с винтовкой, это конструкция. На нее действуют некие опрокидывающие и крутящие моменты: та же винтовка смещает центр тяжести – говоря инженерным языком, это опрокидывающий момент. Удержать оружие можно за счет определенного положения тела – откинуть корпус назад и влево, прогибом позвоночника.

Весь смысл в том, чтобы оружие лежало, грубо говоря, на костях – без включения мышечных групп. Мышечное напряжение все равно будет, но чем меньше, тем лучше. Так формируется статическая выносливость: можно застыть на 3, 5, даже до 15 минут. И если мышцы не сильно затекают, то это и есть выносливость.

2) Через тренаж отрабатывают изготовку – все, что делается до первого выстрела. Чем удобно – в помещении это можно делать десятки раз подряд, без дождя, ветра, снега: встал-лег-встал-лег.

И каждый раз обращать внимание или на весь комплекс действий, или на отдельные компоненты: положение левого локтя, как приклад втыкается в плечо (надо в одно и то же место), охват рукоятки правой рукой, замена магазинов, минимум лишних движений.

3) Обработка спуска – тоже существенный элемент. Винтовка колеблется в руках всегда; задача – поймать момент, когда колебания минимальны, и  выстрелить.

По правилам, натяжение спускового механизма должно быть не меньше 500 грамм – обычно у всех 550-600. Как стреляют: выжимают предварительные 470 или 500 – палец давит, винтовка колеблется. И когда колебание минимально, дожимают оставшиеся граммы.

4) Холостой тренаж можно выполнять не только в покое, но и с нагрузки. Он очень эффективен после силовой работы, когда есть большое напряжение мышц. Не функциональное напряжение, когда пульс стучит под 200, а именно после силового загруза, когда мышцы надуты и есть тремор.

5) Очень полезно тренажить в тире, чтобы вернуть ощущения после стрельбы в сложных погодных условиях. Это как исправление, поправка до стандартных настроек.

И много-много чего еще…

Есть спортсмены, которым длительный тренаж не подходит. Вольфганг (Пихлер – Sports.ru) мне рассказывал – по-моему, Магдалена Форсберг вообще не тренажила. Это индивидуальная история – так же, как и объем тренажа. То же самое, что с циклической нагрузкой. У нас было выражение: километры не деньги, могут быть лишними. Так и здесь.

С одной стороны, тренажить надо, но свежесть, острота восприятия должна быть. Прежде всего, это вдумчивая работа спортсмена – все равно к нему в голову никто не залезет. Тренер поможет, обсудит, но спортсмен останется один на один с оружием.

Мужчины выступают слабо. Им не подошла новая методика?

– Не зная деталей работы, сложно оценивать. Но я отталкиваюсь от интервью главного тренера Хованцева, где он говорит об акценте на первую-вторую зоны интенсивности.

Не хочу вешать ярлыки, но меня настораживает этот подход. Я знаю работу многих тренеров – был спортсменом у того же Хованцева, Польховского, Фатьянова, Голева, Колокольникова. Видел, как работали Аликин, Лопухов, Вольфганг.

У всех, кроме Хованцева, схожие взгляды: расширение функциональных возможностей организма возможно за счет работы в смешанной зоне интенсивности. Развивающая работа проходит на уровне порога анаэробного обмена, когда задействованы как аэробные, так и анаэробные механизмы энергообеспечения. Эта работа давала результат.

Тут очень тонкая грань, очень. Но эти тренеры искали ее в соотношениях, объемах, средствах, на различных рельефах – Колокольников любил делать все это на равнине. Помню кроссы, бег на стадионе на уровне ПАНО (порог анаэробного обмена – Sports.ru). То же самое было у Вольфганга – это базовая работа для повышения возможностей.

Судя по тому, что я знаю, помню и читаю в интервью, в методике Хованцева этой работы не так много. К чему это может привести? На свежачка получаются один-два-три старта, потом спортсмен сдувается.

Считается, что необходимый объем якобы наберется за счет соревновательных нагрузок. Но это больше из теории, чем из практики – я думаю, что это не работает.

ЧМ всех рассудит.

Стоп, все работали по методике Хованцева. Почему у женщин прогресс, у мужчин пока нет?

– Такое количество спортсменов (больше 30 человек) невозможно вести в одиночку.

Главный тренер сформулировал стратегию и цели. Но оперативную деятельность в группах, за исключением мужской основы, которой руководит Хованцев, вели другие люди. Коррекция, задачи на тренировку, на часть тренировки – это работа тех, кто в поле. Методический посыл был один, а реализация у разных тренеров не может быть одинаковой.

Следующий момент. Сколько девушек, выступавших в Поклюке и Хохфильцене, готовились в основе от начала до конца предсезонки?

Павлова и Васнецова были в резерве – у Коновалова с Падиным. Юрлову определили в основу, но летом она тренировалась отдельно. Старых – из региона. Ильченко, которая по результатам отбора попала на Кубок мира, тоже из региона. Остаются Кайшева и Васильева.

Тем же Васнецовой и Павловой дали систему: инвентарь, сервис, переезды, организацию – несмотря на сегодняшний бардак, в сборной она все равно выше, чем в регионе. Для новичков, тем более молодых это немало: походив пешком в первой-второй зонах, они показывают результаты.

Для состоявшихся спортсменов, которые давно на Кубке мира, нужны более серьезные раздражители в организме. Смотрим на парней: Слепову и Малышко – за 30, Гараничеву – 30, Логинову – 27. Добавим сюда и Цветкова с Бабиковым – они далеко не юниоры. Вот что дает первая-вторая зона – не тот раздражитель.

Это мои размышления. Возможно, ЧМ покажет, что я неправ – но пока все выглядит так.

Спад в стрельбе у парней – из-за особенностей подхода и стрельбища в Австрии?

– Все говорят про подъем перед рубежом в Хохфильцене, но шишечка на 15 метров – это не подъем. Тем более до него там секунд 15 со спуска, потом метров 50 равнины. Для понимания: тяжелый подход в Оберхофе – сначала тягун и потом метров 300 по равнине на стадионе – там надо работать. Тяжелый подход в Антхольце – там как из ямы выбираешься. В Хохфильцене подход к стрельбищу несложный, надо искать причины в другом.

В любом случае есть связь между функциональным состоянием и работой на рубеже. Когда тяжело переносишь подъемы, когда не восстанавливаешься на спуске за 10-15 секунд, то нарастает утомление. Тогда и на рубеже теряется стабильность техники, появляются ошибки.

Где-то парни идут через не могу. Понятно, что так и должно быть на последнем круге, на вершинах подъемов, на сложных участках. Но, видимо, и на равнине это тоже достается – завышают больше, чем надо; и на стрельбе это сказывается. Думаю, многое связано с трудностями переноса нагрузки по дистанции. Плюс психологическое давление.

Есть и недочеты другого плана. Дима Малышко сделал 4 промаха на первой стрельбе в пасьюте и объяснил это сменой освещения: пристреливался на первых установках, в гонке стрелял с последней.

В разделках все стараются работать примерно с тех установок, с которых пристреливались. Перед масс-стартом можно пострелять и на первых, и на дальних – чтобы понять разницу, в том числе и свою реакцию на смену освещения. Понятно, что на первый рубеж все придут по номерам, но дальше-то неизвестно, как получится. И надо быть готовым стрелять с разных установок.

Смещение средней точки попадания после смены освещения – такой же блок работы, как при смене ветра.

Когда на одном стрельбище меняется ветровая или световая обстановка, надо пробовать разные щиты – для этого и нужны официальные тренировки, пристрелки. Тогда будет понимание, чем работа на первой установке отличается от работы на тридцатой. Они могут отличаться даже на первой и третьей. Например, в Эстерсунде или Нове-Место если ветер слева, он отбивается от правого вала – получается завихрение, и на первом щите тяжело работать. На втором-третьем уже нормально.

А бывает наоборот: левый ветер приземляется куда-то на второй-третий щит и уходит вверх, а на первом штиль. То же самое возможно с  освещением.

***

– По моим ощущениям, в мужской команде нет нормально атмосферы. Я не говорю об отношениях между ребятами – сужу по обрывкам фраз руководства.

1) В Поклюке главный тренер говорит: мы проиграли эстафету из-за промаха Логинова. Даже если это так, нельзя говорить об этом публично и формировать дополнительное давление на  спортсмена.

2) В Хохфильцене главный тренер говорит: Гараничев после финиша еле успел в туалет.

3) Я не вникал в истерику по поводу Бабикова. Но те слова, которые говорил о нем президент, это тоже ненормальный сигнал.

Отсутствие нормальной коммуникации, такие публичные обсуждения – это говорит о нездоровой атмосфере. В игровых видах с этим научились справляться – нельзя выносить мусор, что-то должно оставаться внутри.
Это очень важно. Когда есть ожидания, внешнее давление и не всегда есть успехи – с этим можно справляться только тогда, когда внутри комфортная атмосфера, взаимопонимание, взаимоуважение и сплоченная  команда.

Автор: Вячеслав Самбур
Фото: РИА Новости/Антон Денисов, Александр Вильф, Алексей Филиппов; biathlonrus.com

sports.ru

Понравилась статья? Поделись с друзьями: