«Трасса скользкая. Узкая. Темная (светлая). Тяжелая. Опасная. Сложная. Неэкологичная». Мнений о сочинской биатлонной дороге, на которой пока состоялось лишь две официальных гонки, великое множество. Чтобы внести ясность, специальный корреспондент «СЭ» на этапе Кубка мира в Сочи побеседовал с вице-президентом СБР, в прошлом — многолетним членом техкома IBU, Вадимом Мелиховым. Именно он в последние годы нередко дневал и ночевал на хребте Псехако, обеспечивая полное технологическое соответствие сочинского биатлонного стадиона международным стандартам.

Зайдя в кабинет 211 офиса IBU, куда меня пригласил Мелихов, стал свидетелем его разговора с рейс-директором Международного союза биатлонистов Францем Бергером.

— Тарьяй Бё, Бьорн Ферри и Оле-Эйнар Бьорндален пожаловались после гонки на свет, который мешал им на трассе, — говорил Бергеру Мелихов. — Вроде не критично, но на скорости 80 километров в час на спуске любой блик может привести к непредсказуемым последствиям. Надо разбираться, смотреть, какие лампы куда отворачивать. И насчет льда скажу. Не было никакого льда — случился очень плотный глянец, неизбежный при такой разнице и перепаде температур. Перед мужской гонкой по трассе прошли специальные сотрудники. Льда они не обнаружили. Но потом стемнело и похолодало — это тоже придется учитывать в будущем.

Бергер — человек при немалой должности, послушно кивал. Потому что 71-летний Мелихов — человек при огромных опыте, знаниях и авторитете.

Его рассказ о сочинском стадионе я для удобства спрессовал в небольшие информационные блоки.

***

В заявочной книге фигурировал не хребет Псехако, а другое место. Потом стало ясно, что оно не подходит. Возник вариант с Грушевой Поляной. Она повыше, 1600—1700 метров. В России нет ни одного биатлонного сооружения на такой высоте, потому мы и писали письма с просьбой построить арену именно там, на среднегорье. К тому же Грушевый хребет идет террасами — от 800 до 2000 метров. Фантастическое место, которое было бы целесообразно использовать для всех видов спорта. Сделать одну базу — и разные трассы.

Затем возникла идея привлечь к строительству белорусов. На этом еще потеряли время. Наконец, руководство решило использовать для лыж и биатлона хребет Псехако. Но приехали эксперты — норвежцы, еще кто-то, и сказали: здесь делать стадион невозможно, хребет крутой, мало места. Снова пошла задержка.  В конце концов все решилось само собой: лыжники уже начали осваивать Псехако, прокладывать трассы, появился фундамент под биатлонный стадион. Тут уж хочешь, не хочешь, а надо строить.

***

Лыжи и биатлон в одном месте проводить невозможно. Гонки, тренировки, доставку зрителей в рамках Олимпиады никак не совместишь по времени. Поэтому сооружение хотя и называется «Совмещенный лыжно-биатлоный комплекс Лаура», стадионы разные, трассы у каждого вида свои, включая классические для лыжников. Есть пересечение нескольких участков, но было, оно, допустим, и в Солт-Лейк-Сити. Там просторы, а не теснота, — и то имелись проблемы. А ведь есть еще двоеборцы, но о них даже речь не заходила: у этого вида спорта на играх полностью обособленный стадион.

Одновременно приходилось учитывать другой фактор: что будет после Игр. Биатлонную арену, естественно, решили оставить. Один этап в сезоне вплоть до 2018 года IBU России гарантировал, и мы вправе предложить для этих целей Сочи, Тюмень или Ханты. Лыжная арена, наверное, будет временной, и после Олимпиады два вида спорта станут использовать один стадион. Хотя целесообразнее оставить оба, пусть и не в полном объеме. Дело в том, что биатлонная трасса очень сложная, туда любителей пускать опасно. А вот лыжники-непрофессионалы могли бы кататься по олимпийским трассам. К их услугам будет огромный гостиничный фонд — почему нет?!

***

Биатлонную трассу проектировал не норвежец, как кто-то говорит, а наши специалисты при участии Франца Бергера. На лыжников действительно работал норвежец. И нам оргкомитет настоятельно советовал пригласить иностранца. Но мы решили, что будем заниматься этим сами. И выполнили абсолютно все технические требования к рельефу. Доводилось слышать: почему мы не разработали профиль, удобный для достижения нашей командой наивысших результатов. В ответ хочется сказать следующее: когда сборная России побеждала в Лиллехаммере-94, в Лахти-89 и так далее, норвежцы специально для нее рельеф проектировали? Или все-таки для себя?

Взять Фуркада, который «валит» весь сезон на любых стадионах. Неужели профили ему подходят больше чем другим? А еще говорят: давайте снег какой-то особый «сварим»... Ерунда это все и ненужная хитрость. Работать надо, тренироваться и побеждать. Условия для всех одинаковы. Другое дело, что после тестовых соревнований IBU не разрешает вносить в рельеф трассы серьезных изменений. Только минимальные. На то он и тест, чтобы люди знали, где им придется выступать через год.

***

Важный момент: здесь по-прежнему идет стройка. Организаторы специально согласовывали со строителями дни и даже часы соревнований. Заканчиваем 10 марта — они тут же продолжают свое дело. Что еще нужно строить? Все! Лыжная дорога сейчас шире минимально разрешенных 6 метров, но будет еще расширяться. Земляные работы не закончены, и в зонах старта контактных гонок доведем трассу до 10 метров. Кабели идут по земле — нужно их заглублять, притом, что такого качественного света, как здесь, нет ни на одном другом стадионе, об этом все говорят. Асфальт, а не щебенку будут подводить к стадиону для микроавтобусов, зрителей и так далее. Объект под ключ пока не сдан.

Или вот такой пример. В первый день этапа стало садиться солнце, и вдруг откуда ни возьмись появилась незапланированная тень. Оказалось — ее дает высокое дерево, растет в 200 метрах, никому раньше не мешало. Потому что такого солнца, как четверг в 8 вечера, на Псехако не было ни разу за зиму. А еще над трассой летал телевизионный дирижабль. Нужно и ему правильное место искать, чтобы не отбросил вдруг тень в неподходящий момент куда не надо.

Нюансы? Конечно. Но без тестовых соревнований их никак не отследить и не предотвратить.

***

Высота зеленой стены стрельбища — 28 метров. Ее толщина никому не известна, потому что через отверстия для стяжек и анкеров туда закачивалось неимоверное количество бетона. Специально место не выбиралось — плясали от здания, фундамент которого был заложен раньше стадионного планирования. Но дело свое стена делает, склон держит. Сочинский этап пока вообще проходит не по-дебютному гладко. За исключением, пожалуй, логистики, которая на Олимпиаде в соответствии с требованиями будет МОК совершенно другая.

Автор: Евгений Дзичковский

«Спорт-Экспресс»