Исполнительный директор СБР прибыл в Остерсунд в самый важный для команды момент — определения состава, которому до декабря предстоит выступить на трех этапах Кубка мира.

— Если говорить о текущей ситуации, какая из тем для вас наиболее болезненна?

— Таких тем нет. Если же говорить о том, что сильнее занимает мысли, — это, конечно же, желание избежать тех ошибок, которые у нас случались в первые годы после Игр в Ванкувере. Хотя ошибка-то на самом деле всего  одна.

— И в чем она заключается?

— В том, что никому из тех тренеров, кого мы привлекали к работе, не удавалось добиться главного: подвести сборную команду в нужной кондиции к нужному старту в нужное время. Сколько бы ни выигрывали мы на этапах Кубка мира, если не побеждаем на чемпионате мира — результата нет.

— Что дает вам основания считать, что в олимпийском сезоне будет иначе?

— Прежде всего анализ тех ошибок, которые уже были сделаны. Мы привлекли к работе достаточно большое количество специалистов, в том числе тех, кто хорошо владеет вопросами среднегорной подготовки. Второй пункт — наука. Привлеченные специалисты отслеживают состояние каждого спортсмена: как он переносит нагрузку, как восстанавливается.

— Но ведь все это было в сборной и год, и два назад.

— Не в таком качестве. Предложенная Минспорта аналитическая группа, которая работает с нами сейчас, в прошлом сезоне была гораздо больше востребована лыжниками. И мы обратили внимание, что в лыжах, а конкретно — в спринте, тренеры очень сильно опираются на результаты тех исследований, которые проводит научная группа ЦСП.

— Знаете, когда я увидела, с какой скоростью увеличивается штат специалистов и тренеров, работающих со сборной, то долго не могла избавиться от ощущения, что таким образом СБР очень сильно «размывает» ответственность за результат. С другой стороны, не берусь утверждать, что это неправильно. А как считаете вы? Не является ли это количество  чрезмерным?

— Во-первых, все «лишние» люди покинут расположение команды сразу после того, как будет определен основной состав. Будем привлекать людей только по надобности. Понадобится оружейник или психолог — вызовем. На подготовительном этапе мы действительно старались задействовать как можно больше тренеров. Всех тех, кто был необходим тому или иному спортсмену. К сезону в рамках сборной готовилось достаточно много биатлонистов, но все они были разбиты на небольшие группы — иностранцы так давно работают. Насчет «размывания» ответственности вопрос, конечно, хороший…

— Я просто пыталась понять, кто из тренеров при нынешней структуре отвечает за результат. Польховский? Лопухов? Селифонов? Пихлер?

— Отвечает СБР. Михаил Прохоров и Сергей Кущенко.

— Именно это я и называю отсутствием ответственности. Вы с Прохоровым не тренируете команду.

— Поймите, мы не могли обойтись малым количеством тренеров при достаточно большом числе групп. В этом году у нас, по сути, было 4 самостоятельные группы. Биохимик в группу нужен? Обязательно, какой бы крошечной она ни была. Плюс доктор, массажист, личный тренер, оружейник. А иногда и личный оружейник, который, например, был у Алексея Слепова, и без него мы обойтись не могли.

— Почему?

— Потому что Слепов — не стрелок. Мы с самого начала понимали: если привлекаем к подготовке высококлассного лыжника, то должны создать ему условия, чтобы поднять стрелковое мастерство хотя бы на 5 — 10 процентов. Это, кстати, удалось. Пусть Слепов больше других проводит времени на рубеже, но если он там хорошо стреляет, у него появляется шанс на высокий результат.

— С какой целью был создан олимпийский штаб, который возглавляет Виктор Майгуров?

— Исключительно для принятия решений. Своего рода коллективный разум, призванный исключить ошибки эмоционального или личного характера, местечковых интересов. Зачем такой штаб нужен? Поясню. Нам случалось допускать ошибки при формировании эстафет, например.

— Поддавались давлению со стороны, как на Играх в Ванкувере?

— Скажу так: мы сейчас заинтересованы в том, чтобы состав команды в целом и эстафет в частности был максимально боеспособным и объективно лучшим.

— Разделение женской команды, которое произошло в самом начале летней подготовки, себя оправдало?

— Конкуренция всегда себя оправдывает. А такую конкуренцию мы получили и в мужской, и в женской, и в тренерской части. Очень рассчитываю, что благодаря этой конкуренции в сборную вернется Иван Черезов. Да и Антон Шипулин станет увереннее. Даже прекрасное нынешнее состояние Кати Юрловой, которая готовилась к сезону с отцом, но в группе Николая Лопухова — результат все той же конкуренции.

— Может, в этом и кроется секрет успеха? И все, что нужно сделать, — это объединить женскую команду с мужской?

— Интересная мысль. Я об этом не думал. Хотя наметил себе немало вещей, которые можно будет обсудить после Олимпиады.

— Кстати, как именно вы представляете себе работу после Олимпиады? Когда в зимние команды перестанут течь рекой «олимпийские» деньги.

— Эти деньги никогда не были «космическими». Совершенно адекватные суммы, которые государство тратит на подготовку национальной команды к домашним Играм. Кстати, после Игр, по моим прогнозам, в биатлоне начнется гораздо более стабильный период. Потому что за четыре последних года сильно увеличилось количество комплексов, а главное — число молодых тренеров. Да и само качество подготовки тоже вышло на принципиально иной уровень. В частности, как раз по той причине, что к команде подтянуты все лучшие специалисты страны. Вот вы спросили про деньги, а они давно уже вбиты в базы, вакс-грузовики, технику, оборудование, контракты, новые стадионы…

— Когда спортсмен ждет ответственного старта, у него обычно бывает два состояния: либо нетерпение, либо страх. С какими чувствами ждете начала Олимпийских игр  вы?

— С уверенностью, что сборная команда подойдет к стартам в максимально боевом состоянии. На самом деле очень хочется, чтобы уже побыстрее. Чтобы посмотреть, каким образом конвертируется в результат вся проделанная работа. Биатлон ведь нельзя сравнить ни с одним видом спорта. Поэтому все очень интересно. Хотя понимаю, что Олимпиада — это всегда очень большой процент случайностей.

— Если говорить о решениях, которые вам довелось принимать на протяжении последних четырех лет, считаете какое-либо из них ошибочным?

— Не знаю, можно считать недостаток опыта ошибкой или нет, но он, безусловно, сказывался. В свое время брался за биатлон с внутренней уверенностью, что в любой ситуации мне будет на кого опереться. Я ведь в баскетболе тоже никого не тренировал. И по большому счету умею только организовать.

Не могу сказать, что сейчас я стал разбираться абсолютно во всем, но работать, безусловно, стало легче. Принимая решения, опираюсь прежде всего на тех, кого считаю специалистами. У нас сложился пул очень сильных биатлонных спецов, привлекаем и самых авторитетных консультантов. Последнее время общаемся с Александром Ивановичем Тихоновым — он чувствует биатлон, предлагает нестандартные варианты. Правильно все это было или нет — покажет Сочи.

Автор: Елена Вайцеховская

sport-express.ru