Ольга Подчуфарова — о новом тренере, ошибках прошлого, необычных упражнениях, дружбе и отношениях в спорте и тренировках с Легковым.

В гостях у «Чемпионата» побывала главная надежда женской сборной России по биатлону Ольга Подчуфарова и подробно рассказала, что изменилось в подготовке команды в новом сезоне, своих взаимоотношения с тренерами, болельщиками и иностранными  соперницами.

«Норицын близок спортсменкам, но все соблюдают субординацию»

— Алексей Волков недавно рассказывал, что полгода межсезонья для него пролетели незаметно, а что чувствуете вы с приближением сезона?
— Соревноваться всегда хочется. Приятно, что осталось совсем немножко и скоро будем стартовать. Всё прошло очень быстро. Ещё недавно был июнь. Для меня лето было особенным и прошло не так, как обычно. Я вспоминаю его как нечто очень растянутое, и кажется, что всё это было очень давно. Сейчас уже думаю только о том, что будет впереди.

— Почему лето стало для вас особенным?
— Оно было очень тяжёлым. Из-за восстановления после функциональной ямы прошлого сезона.

— Как относитесь к тому, что в женской команде нет лидера и освобождённых от отбора спортсменок и по сути все равны?
— Выходи, побеждай, показывай, что ты должна быть в составе. Я не делаю из этого проблемы. Надо отобраться — будем делать это на общих основаниях. Всё честно.

— Кому-то психологически легче чувствовать себя лидером и знать, что место в команде закреплено, а кто-то любит отвоёвывать место в борьбе. Вам какой вариант ближе?
— Главное, чтобы вся эпопея отборов не была во вред. Наша задача подойти к сезону в оптимальной форме. Я рассматриваю для себя контрольные срезы и отборочные соревнования как подводку к дальнейшим стартам.

— В прошлые годы у вас был подъём на втором-третьем этапе, а после Нового года форма шла на спад. Что нужно сделать сейчас, чтобы перестать быть «декабристкой»?
— В моём понимании и понимании моих тренеров то, как я провела подготовку, должно решить эту проблему. Но решит ли, узнаем только в сезоне. Главная моя проблема в предыдущие годы — меня не хватает на весь сезон, а ярче всего я выгляжу в декабре и в какой-то период января. Сейчас мы сместили подготовительные циклы, изменили интенсивность и другие нюансы. По моим ощущениям, это смещение должно быть на два  месяца.

— Как раз к чемпионату мира?
— Всё это хорошо звучит на бумаге, но как будет на самом деле, узнаем только в сезоне.

— По вашему плану результаты в начале сезона будут не столь яркими. В голове не появится червячок сомнения?
— У меня нет такого червячка.

 

Фото: Павел Ткачук, «Чемпионат»

— Вы говорили, что тренеры приняли решение, что вы будете готовиться в группе Виталия Норицына. По какому критерию разделяли спортсменок на  группы?
— Я приехала на сбор, и мне сказали, что я буду готовиться в этой группе. Я на сто процентов этим довольна. Сейчас меня всё устраивает. Я абсолютно доверяю тренеру Норицыну.

— Вас не смущало, что это молодой тренер, ни разу не работавший в основной сборной?
— Нет.

— В чём отличие 33-летнего Норицына от тренеров старой школы?
— Его самое большое преимущество по отношению к любому тренеру в том, что он недавно бегал сам. Когда мы обсуждаем тренировочные моменты, он всегда интересуется самочувствием. Когда объясняешь ему своим языком, он всё понимает, так как помнит эти ощущения у себя. В этом плане он очень близок спортсменам.

— В общении у вас какая дистанция? Есть в команде, кто с ним на «ты»?
— Все соблюдают субординацию. До приезда на сбор в июне я вообще не была с ним знакома. Некоторые спортсменки с ним ещё бегали какое-то время, а я даже не знала. Знала, что есть такой спортсмен, выступавший за Московскую область. У нас нет проблем в общении.

— Говорят, он чутко корректирует тренировочный план.
— Да. Он легко реагирует на предложения с нашей стороны. В июле после восстановительного периода у меня были моменты, требующие корректировки. Он адекватно реагировал на это. Мы обсуждали всё это не только в отношении меня. Каждый день он задаёт вопросы о самочувствии и состоянии. Он всегда своевременно реагирует, если нужны какие-то корректировки, но при этом в нужный момент может быть категоричен.

— С другой группой вы контактировали, кроме чемпионата России?
— Пересекались на сборе в Рамзау. Мы тренируемся по разным программам и на тренировках практически не сталкивались, но общались. Мы два разных коллектива, но это не мешает общению.

— Два разных коллектива, но одна команда?
— Смотря что понимать под словом «команда», но так можно сказать. Уже совсем скоро мы объединимся в одну команду на соревнованиях.

«Научилась работать с оружием на фитнес-мячах»

— В Рамзау вы общались с Катей Юрловой. Насколько у вас хорошие отношения?
— У нас с ней хорошие отношения. Я ей очень благодарна за то, что она показала, что в спорте у людей бывают хорошие отношения и дружба. С того момента, как четыре года назад я попала в команду, будучи юниоркой, мы с ней всё время пересекались, периодически жили вместе, а в прошлом году сплотились. У неё всё хорошо.

— Я не люблю выражение «лучшая подруга». Она очень открытый, искренний человек с большой буквы. Ты можешь быть каким угодно спортсменом, но главное во всех ситуациях сохранять человечность. У неё с этим полный порядок. Я благодарна тому, что мы с ней пересеклись. В прошлом году, когда у меня наступил кризис, она очень здорово меня поддержала. Она очень хороший человек.

— Летом вы успели потренироваться с Александром Легковым. В чём вам помог его опыт?

— Мы провели совместную двухчасовую тренировку. Он показал некоторые упражнения. Часть из них была для меня новой. Было интересно услышать, какие методики они используют, как подводятся. Вкратце он об этом рассказал, и кое-что оказалось очень полезным.
— Используете это в тренировках?
— Виталий Викторович отчасти работает такими же методами. Многие вещи пересекаются с тем, что даёт Норицын. Легков также раскрыл некоторые нюансы в психологическом плане. Опыт больших спортсменов всегда  интересен.

— Кто из тренеров предлагал вам самые оригинальные упражнения?
— Каждый тренер предлагает что-то новое. Например, в прошлом году тренеры по стрельбе Ланцов и Коновалов в начале лета предложили координационное упражнение. Мы должны были стоять на больших надувных фитнес-мячах. Сначала вставали на коленки, потом полностью. На видео мы видели, как молодой парень прыгает с одного мячика на другой. Нам казалось это нереальным. Были в шоке и не представляли, как это возможно. Но уже через две тренировки я чувствовала себя уверенно, а этим летом уже начала работать на этом мяче с оружием. Сначала это казалось невыполнимым.

— Что это даёт биатлонистам?
— Умение стабилизировать своё положение пригодится и на стрельбе в ветер, и когда появляется тремор. Бывает такое, что пережидаешь ветер и падает пульс, из-за чего колотит по ногам. А ты при этом должен стоять как столб и стрелять. Также это качество пригодится на спусках. Трассы Кубка мира богаты на крутые повороты со льдом.

— А какие упражнения в подготовительный период вам больше всего нравятся?
— Мне кажется, я люблю всё. Я могу выйти на прыжковую имитацию и сделать её с большим удовольствием. Люблю велосипед, особенно если хорошая погода. Поехал в точку и не думаешь ни о чём. Большую часть тренировок я воспринимаю не как что-то сложное, а делаю с удовольствием. Это лето стало единственным периодом, когда всё давалось тяжело. Удовольствия не было, но я понимала, что надо.

— Это было связано с ростом нагрузок или последствиями функциональной ямы весной?
— С этой ямой. Организм не работал так, как я хотела и как привыкла. В июле я не могла делать ту работу, которую делала обычно.

— Правда, что вы стреляете на высоком пульсе 180-190 ударов?
— Это даже низкий пульс для меня (улыбается). Мне комфортнее стрелять на пульсе 190-200.

— Не пробовали использовать это качество и увеличить темп перед стрельбищем, чтобы соперницы стреляли в некомфортной для себя зоне, как это обычно делает Мартен Фуркад?
— Можно попробовать, но только осторожно. Всё впереди.

— Поясните для болельщиков, почему на высоком пульсе удобнее стрелять?
— Возьмём пульсацию 180 ударов. Этот пульс будет подколачивать оружие, а при 190 колебания, которые тело передаёт оружию, сокращаются. Если сравнивать меня с другими девочками, у меня всегда был более высокий пульс. Это особенность организма. У кого-то максимальный пульс за гонку 195, а для меня это средний пульс.

«С опытом меняется мышление и уходит юношеский максимализм»

— В Москве уже выпадал первый снег, в Рамзау его было много. Биатлонисты радуются, когда видят снег, или он ассоциируется с тяжёлой  работой?
— Для меня биатлон — это не просто работа. Это образ жизни, поэтому я просто счастлива, когда вижу снег. Для меня это знак, что скоро  соревнования.

— После неудачного чемпионата мира вы не почувствовали, что люди в России начали терять интерес к биатлону?
— Пристально не слежу за рейтингами биатлона. Я понимаю, что это популярный вид спорта, люди его смотрят, болеют и переживают. Я благодарна всем и в отдельности каждому нашему болельщику. Многие пишут хорошие и добрые слова в социальных сетях. Я, к сожалению, никогда не читаю их сразу. Я только в мае прочитала письма, которые писали после Поклюки, после Антхольца. Извинилась, что отвечаю четыре месяца спустя, но, когда вижу 200 входящих сообщений, понимаю, что смогу прочитать всё это только потом.

— Можете потратить целый вечер на чтение сообщений?
— Только весной. В сезоне — исключено. Социальные сети для меня в первую очередь возможность общаться с близкими знакомыми и родными. Только во вторую очередь это ответы на вопросы и общение с болельщиками.

— Не всем так удаётся отключиться от сообщений. Катя Шумилова начиталась всяких гадостей после гонки и удалила страницу.

— Могу сказать только за себя. Мне некогда этим заниматься. Приношу за это болельщикам извинения. Пусть не думают, что я их игнорирую. Мне и на домашнюю почту приходят письма, о чём сообщает мама. Но когда я занята в сезон, не считаю нужным оперативно отвечать на все сообщения, хотя я благодарна каждому, кто пишет мне, поддерживает и переживает. Выходя на гонки, мы всегда стремимся показать лучшее, что можем, а как это получается, уже другой вопрос.
— Валерий Медведцев недавно огласил цели на сезон — медаль на чемпионате мира и возвращение квоты на Кубке мира. Это реально и что для этого нужно?
— Вполне выполнимая. Что для этого нужно, мы узнаем в конце сезона. Только тогда мы сможем понять, нужно ли и как менять подготовку.

— У вас в команде есть и опытные спортсменки, прошедшие Олимпиаду, и вчерашние юниорки. По опыту вы ближе к первым, а по возрасту ко вторым. Ощущаете себя уже старожилом команды?
— Я уже не ощущаю себя юниоркой. Первые два года по женщинам у меня был юношеский максимализм, а сейчас появляется опыт, меняется мышление. Старожилом я себя не чувствую, но понимаю, что на данный момент накопился достаточно приличный опыт. Полезен он пока ещё только для меня, а в масштабах всей команды я не могу считать себя опытнее кого-то.

 

Фото: Павел Ткачук, «Чемпионат»

«Иностранцы приветливее русских»

— С иностранными спортсменками общаетесь?
— Да. Они кажутся общительнее и приветливее нас, русских. У меня в школе хорошо преподавали английский. Было даже ощущение, что в школу ходили только ради английского. Учительница заложила хорошую базу, и сейчас у меня нет проблем поддерживать отношения с другими спортсменками на разговорном уровне. Больше всего мы общаемся с русскоговорящими украинцами, белорусами. У европейцев в порядке вещей здороваться утром даже с незнакомыми людьми. Выходишь на зарядку и здороваешься со всеми, а в России другой менталитет. У нас нет необходимости говорить «доброе утро» каждому встречному на пробежке, а там такое желание возникает. Поэтому иностранные спортсмены более коммуникабельные, будь то немцы или  итальянцы.

— Может, и в спорте им легче, потому что они воспринимают его как игру, а не зациклены на результате, который непременно надо показать?
— Может быть, но стоит помнить, что на чемпионате Италии бегут 20 спортсменок, а на чемпионате России — 100. Вот и вся разница. Было бы у нас 20 человек, мы бы тоже были более раскрепощёнными, а у нас всё упирается в систему отбора. Поэтому, когда мы говорим, что иностранцы раскрепощены и на позитиве, надо учитывать многие факторы. Такое количество биатлонистов в стране может быть только у норвежцев.

— Как относитесь к скандалам вокруг их лыжной команды. Информация об огромном количестве астматиков и положительные пробы Сундбю и Йохауг не заставляют вас думать, что и в биатлоне вы находитесь не в равных с ними  условиях?
— На уровне обсуждений это может казаться несправедливым. Но по большому счёту это не моя задача. Моя задача выйти и показать результат, а кто чем занимается — это их проблемы. Нарушил правила — бог вам судья. Всё рано или поздно вскроется. Я знаю, что чиста перед собой.

— В этом году чемпионат мира пройдёт в Хохфильцене. Судя по результатам это одна из ваших любимых трасс. Это придаёт оптимизма в настрое на чемпионат мира?
— Настрой хороший, но до чемпионата мира ещё очень далеко. В подкорке я думаю о нём. Трасса там одна из моих любимых, быстрая, в чём-то коварная. Смешанные рельеф, что мне на руку. Много равнины, короткие подъёмы и один длинный, много всяких переходов и поворотов. Эта трасса объединяет в себе всё. Трасса очень быстрая, о чём говорит плотность результатов. Стрельбище в подъёмчик. Каждый обыгрывает его по-своему. Кто-то поднимает пульс, кто-то умышленно сбавляет. Мне нравится там, Хохфильцен вообще все любят. Там очень позитивная атмосфера, всегда хорошая погода.

— А какие места соревнований вам нравятся с точки зрения природы и пейзажей? Куда хочется всегда вернуться?
— Мне везде нравится и хочется вернуться. Обожаю все места, где горы. Когда я приехала первый год в Эстерсунд, думала, куда я попала, но потом мне и там стало нравиться. Каждое место, где я была, по-своему прекрасно. Я не была только на трассе в Оберхофе. Туда так и не доехала.

— В этом году вы не думали пропустить один из этапов, как делают некоторые спортсмены, чтобы сохранить форму к чемпионату мира?

— Чтобы принимать какое-то решение, нужно от чего-то оттолкнуться, а у нас сезон ещё не начался. В прошлом году очевидно нужно было кое-что сделать по-другому. В позапрошлом году я пропустила январь и делала работу только на руки. Пропускать что-то не было необходимости, но заключительный этап подготовки к чемпионату мира для меня прошёл с перебором. Мы пока не вошли в сезон, поэтому сейчас рано говорить о  пропусках.

— Что ожидаете от корейского этапа? С чем у вас ассоциируется эта страна?
— С Андреем Прокуниным (смеётся). Я ни с чем больше не связываю эту Корею и не знаю, чего ждать от этой страны. На предолимпийской неделе изучим трассу. Очень хочется её увидеть и понять, что там и как. А пока Корея для меня — это только страна, где пройдут Олимпийские игры.

— Вы смотрели по телевизору чемпионат мира — 2009? Какие воспоминания об этом турнире?
— Я помню, что Ольга Зайцева выиграла масс-старт, а женская команда эстафету. У мужчин был спор из-за прохождения трассы Бьорндаленом. Какие-то отрывки помню. Я радовалась, что наши спортсмены завоевали  медали.

«Худший в команде у нас возил с собой чайник»

— Биатлон по телевизору можете смотреть? Например, мужские гонки.
— Когда бегаем гонки в сезоне, времени нет. Пока идёт мужская гонка, мы либо едем на стадион, либо собираем вещи перед пристрелкой. Можем успеть посмотреть только какой-то кусок. Бывает, что какой-то захватывающий или интересный момент мы можем посмотреть в повторе. В этом году, когда я приехала домой, я не стала смотреть чемпионат России и не знаю его результатов. Не было желания его смотреть.

— Какое у вас хобби?
— Для меня биатлон и работа, и любимое занятие, если хотите, хобби. Я настолько пропитана всем этим до кончиков пальцев. Это большая часть моей жизни, то чем живу.

— А чем занимаетесь, когда приезжаете после гонки в номер? Чем интересуетесь?
— Книги читаю, когда приезжаю домой на межсборье, обязательно съезжу в магазин. Это доставляет удовольствие, как и всем женщинам. Люблю слушать музыку, но нет чего-то такого одного, что я могла бы назвать хобби.

— Что кроме результатов вы привозите с соревнований?
— Впечатления.
— Кто в команде главный шутник и весельчак?
— В нашей группе выделяется Вика Сливко. Она очень яркая личность.

— Как отметили день рождения Кати Шумиловой?
— Это был день сборов. Мы на следующий день уезжали рано утром. Отметили чисто символически, подарили подарок, но ничего особенного не было.

— Есть ли у вас в команде посвящение в новички?
— Нет. Надо помнить, что у нас индивидуальный вид спорта и даже в команде никому не придёт в голову что-то делать с вновь прибывшими. Это просто некогда делать.

— Неужели нет даже розыгрышей и шуток и не заставляете новичков на первом сборе носить лыжи?
— Нет, но я помню, что в юниорской команде у нас было правило. Худший на контрольной тренировке возил у себя в сумке командный чайник. Вес нашего багажа всегда проблема. Мне очень сложно уложиться в 23 килограмма, поэтому лишний чайник стал бы проблемой.

— Это вас подстёгивало?
— Нет, но я никогда чайник не возила. На нём ещё нужно было расписаться. Сейчас в юниорской команде у ребят есть такая же тема. Худший на контрольной тренировке носит строительную каску и катается в ней на  тренировках.

— С кем вас чаще всего селят на сборах и соревнованиях и учитывают ли мнение спортсменок?
— Селят так, как хотят спортсменки. Были периоды, что селили так, как говорили тренеры, но всё равно мы в итоге селились так, как считали психологически комфортным. Прошлый сезон я проездила с Катей Юрловой, сейчас всё лето прожила с Катей Глазыриной. Я постоянно живу с Катями. Когда меня ещё юниорской позвал на вкатку Пихлер, я первый сбор жила с Катей Шумиловой. Кати у меня всё время под боком.

— Есть какая-то ошибка, за которую вам до сих пор стыдно, или маленькая победа, которую до сих пор вспоминаете с радостью?
— Я не думаю о прошлом долго. Извлекла урок и пошла дальше. Нет такого, за что я себя грызу или на что молюсь.

— Главный успех в карьере — победа в Антхольце?
— Это был очень запоминающийся момент. Но до сих пор для меня самый важный успех в плане преодоления — это победа на юниорском чемпионате мира в Обертиллиахе. Я к этому чемпионату шла два года. В первый сезон случилась травма и ничего не получилось. До сих пор есть ощущения, что это самая выстраданная победа.

— Восприятие соревнований на юниорском уровне и сейчас сильно отличается?
— Это несравнимые вещи. Во взрослом спорте у тебя может быть много целей: чемпионат мира, Олимпиада, общий зачёт Кубка мира, а в юниорах высшая точка — это юниорский чемпионат мира. Тогда это было нечто очень важное, а сейчас я даже сама не вспоминаю про этот чемпионат. Он никому уже не нужен, но в своё время был значимым для моего становления как спортсменки. Антхольц — это тоже определённый шаг, но не такой яркий.

 

Фото: Павел Ткачук, «Чемпионат»

Автор: Александр Круглов

championat.com