В последнее время на тренерский штаб российской женской сборной по биатлону обрушился шквал критики. Критикуют многие. Но мы сегодня поговорим совсем о другом. Поговорим о том, какие положительные изменения произошли с российской женской биатлонной сборной. И, возможно, именно такой конструктивный анализ позволит нам объективно оценить ситуацию в команде и работу тренеров. На вопросы «Трибуны» ответил тренер по стрелковой подготовке основного состава женской сборной России Павел РОСТОВЦЕВ.

– Какие положительные изменения произошли в команде с момента прихода на тренерский мостик немца Вольфганга Пихлера и с момента начала вашей  работы?

– У нас стала лучше работать организационная линия. Я не знаю, что было до Пихлера, но знаю, что было, когда я был спортсменом. И я знаю, что система работы, которая построена сейчас в Союзе биатлонистов России (СБР), гораздо лучше. То, что эта система пока не привела к содержательным прорывам, не привела к результатам, это тема для глубокой дискуссии, которая будет в том числе на тренерском совете. Факт в том, что работа Вольфганга построена очень глубоко, с большим анализом, с индивидуализацией тренировочного процесса. В команде есть дисциплина, нет шараханий из стороны в сторону. Наша женская команда – один из лидеров по стрелковым показателям. Скоро появится статистика, пока еще я не могу оперировать цифрами, но мы были на хорошем уровне в том году. По ощущениям, мы немного улучшили стрелковые результаты в этом году. И это несмотря на то, что произошли замены в команде: из команды ушли такие хорошие стрелки, как, например, Аня Богалий. Пришли новые девочки, чей уровень мастерства изначально был ниже, чем у Ани Богалий.

Я думаю, что сейчас у девочек есть осознание, что только большая работа приводит к хорошим результатам. Просто так результат не появится.

– Какие положительные изменения вы бы отметили у лидеров женской команды?

– У Ольги Зайцевой есть полное удовлетворение от работы. Я вижу ее реакцию на предлагаемые нагрузки, когда мы анализируем тренировочные факты – что получается, что не получается. У нее есть доверие к тому, что сейчас делает тренерский штаб нашей команды. Ольга понимает, что у нее есть резерв и в чем он. Мы постараемся подкорректировать в будущем году стрелковую подготовку.

За последние два года Оля Вилухина вышла на стабильный уровень одного из лидеров мирового биатлона. Те люди, которые входят в десятку Кубка мира, – это очень круто. И Ольга Вилухина – одна из них. Для того чтобы сделать следующий шаг, необходимо проанализировать, насколько она выполняла предложенный тренерским штабом план. Пока не готов точно сказать, но я думаю, что у Ольги Вилухиной есть большой резерв.

Очень приятно, что одним из лидеров команды становится молодая спортсменка Катя Глазырина. Для Кати одной из задач было попасть на чемпионат мира. Именно попасть, отобраться. Эту задачу Катя уверенно выполнила. Была пятой на чемпионате мира в пасьюте. Она стала очень надежным членом эстафетной команды. У нее была не самая оптимальная ситуация в подготовительном периоде. Катя восстанавливалась после перенесенной операции. Ее тренировки были очень индивидуальными. В первую очередь они носили силовой характер. Ей нужно улучшать эти  показатели.

Не получилось у Светы Слепцовой. Но я думаю, что она еще не сказала своего последнего слова. Свете надо сделать выбор, принять решение: с кем она пойдет дальше в спорте. Вот и все. Мне понятно, что точка возврата, которая существует между личным тренером и нынешним тренерским штабом, пройдена. Светин личный тренер не воспринимает нас как специалистов, не воспринимает нас как личностей. А он имеет определенное влияние на Свету. Поэтому ей нужно решить: кого она слушает, и кому она больше доверяет.

– А Екатерина Юрьева?

– Катя рассматривается как кандидат в сборную, независимо от того, кто будет стоять во главе тренерского штаба. Ее козырь – стабильная и быстрая стрельба. На этом можно строить дальнейшую подготовку. Если мы говорим о подготовке к Сочи, то этот ее навык тоже может быть востребован. Хотя бы даже в эстафетах.

– Раздается много критики относительно больших объемов тренировок, предложенных Пихлером. Говорится даже, что если Вольфганг продолжит в том же духе, он убьет команду.

– Я не согласен с этой точкой зрения.

– На ваш взгляд, возможно ли добиться хорошего результата без серьезных объемов тренировок?

– Невозможно! Абсолютно невозможно! Это утопия. Тот, кто так говорит, не знает, о чем он говорит. У них нет никаких данных о том, как мы строили процесс тренировки, они не знают в цифрах, к чему привел этот процесс тренировок. У нас был запланирован общий объем циклической нагрузки около семи тысяч километров, точнее – 6800–7000. Мы общались с Леонидом Александровичем Гурьевым и команда Тюменской области эти объемы выполняет. Это команда Тюменской области! О каких сверхнагрузках мы можем говорить применительно к сборной России?! Это очередной бред наших мнимых экспертов.

– Они это говорят из-за недостатка информации о том, что делала команда?

– Они хотят выглядеть очень умными в глазах общественности. Сейчас есть негативный фон по отношению к тренерскому штабу, и на этом фоне удобно попиарить себя, представить себя в глазах читателей, болельщиков некими крутыми специалистами. Каждый имеет право выражать свою точку зрения в информационном пространстве, не неся за это никакой ответственности. Пусть это останется на их совести.

– Вы затронули вопрос отношения к тренеру, к тренерскому штабу. Могу привести один пример: общаясь со своим белорусским коллегой во время чемпионата мира в Нове Место, я услышала от него такую фразу: «Ваш Пихлер – умнейший тренер. Он все правильно делает». Почему иностранцы позитивно, хорошо относятся к Пихлеру, его системе работы?

– С моей точки зрения, у нас очень забронзовелая тренерская элита, которая живет вчерашним днем, былой могущественностью Советского Союза и былыми успехами в советском биатлоне. Никто не умаляет этих успехов. Но сейчас мир изменился. Изменилась работа, изменилась конкуренция. И не нужно говорить, что вот тогда-то мы так-то делали. Некоторые тренеры говорят, например, что пять лет назад тоже было хорошо. Я не буду это сейчас обсуждать. Я знаю причины, почему пять лет назад было все хорошо. Многие это знают, просто это не выносится на суд общественности – нет фактов, нет рассуждений. Я думаю, иностранцы просто более приближены к реалиям современного биатлона. Вот и все. У них нет имперских амбиций и замашек, но есть реальное понимание ситуации.

– Если говорить о конкуренции в современном мировом биатлоне, как вы думаете, может ли кто-то из наших девочек при правильной подготовке, при правильном, бережном отношении к спортсмену, выйти на уровень близкий к Магдалене Нойнер, например, которую называли талантом столетия.

– Может! Я думаю, может. Я не знаю всех показателей, которыми обладала Магдалена Нойнер, но известно, какие это показатели: максимальное потребление кислорода, пульс, максимальное продуцирование лактата, скоростно-силовые характеристики. И то, что через тяжелую, качественную работу, совмещенную с восстановлением, к этому можно приблизиться – я уверен. И наши молодые девочки, да и Ольга Зайцева, которая еще не полностью самореализовалась, и Ольга Вилухина, у которой большой потенциал, и другие девочки могут вырасти в хорошую спортсменку.

Мы работаем над тем, чтобы в российской команде появились суперзвезды, но важно понимать, что есть принцип постепенности, и человек не может сбросить одну минуту за один тренировочный год. Без применения каких-то запрещенных средств это сделать нереально. Нужен планомерный рост. Те же полячки – Гвиздон, Палка прошли уже Олимпиаду и большое количество чемпионатов мира, они созрели. Конечно, есть Магдалена Нойнер, которая в 19 лет стала чемпионкой мира, но это исключение из правил.

Мы вынуждены констатировать, что из тех, кто пришли на замену таким спортсменам, как Медведцева, наверное, только Вилухина подходит к лидерам. У остальных по определенным причинам не получилось этого сделать. А поколение Глазыриной, Шумиловой только сегодня начинает  созревать.

– Можно сказать, что Ольга Зайцева – лидер команды, и на нее были самые большие надежды? В том числе и в Нове Место.

– Ольга – безусловно, лидер команды, она очень профессиональный человек! Естественно, у нее было больше шансов, скажем так, показать хороший результат. Конечно, у нее было больше шансов, но это не означает, что у других их не было.

– В Нове Место Зайцевой не повезло?

– Не только не повезло. Доля везения или невезения заключалась в том, что Оля всегда оставалась в минимальном шаге от пьедестала. Даже когда ей соперницы не дали возможности бороться. Конечно, доля невезения в этом была. Но это только еще больше мотивирует спортсменку и нас.

– Это не может как-то психологически повлиять на Зайцеву?

– Может быть, на другую спортсменку это и могло бы повлиять, но не на Зайцеву.

– А психологи работают с командой?

– Психологов у нас нет. Мы не смогли подобрать кандидатуру. Мы пробовали, c нами три-четыре недели работал один специалист, но… Не получилось. Хотя в этом отношении есть необычайный потенциал, и качественный психолог нужен, но, я думаю, что время уже упущено. Нужен человек, который бы стал частью команды, частью живого организма. Человек, к которому девушки могли бы прислушиваться, с которым они могли бы советоваться, и на основании его рекомендаций двигаться дальше.

– Если говорить о предстоящей Олимпиаде в Сочи и результатах, которые показали девочки на сочинском этапе, насколько это было ожидаемо или  неожиданно?

– На этапе в Сочи хорош был первый старт – Ольга Зайцева завоевала второе место в индивидуальной гонке. А в спринте и в эстафете – провал.

Конечно, результатами в Сочи мы не удовлетворены. Особенно тем, как сложилась для нас эстафетная гонка. Здесь можно провести разделение – все-таки у нас было два главных старта в сезоне: чемпионат мира в Нове Место и этап Кубка мира в Сочи. На чемпионате мира женская команда была в очень хорошей спортивной форме, Ольга Зайцева была в своей наилучшей спортивной форме за последние три года, в очень хорошей форме были Ольга Вилухина и Катя Глазырина. Катя Шумилова, возможно, была чуть менее хороша, чем в декабре, но она была в достаточно боевом состоянии. Есть отдельные причины, почему не удалось все это реализовать, но процесс, который был построен для набора оптимальной спортивной формы к главному старту сезона, был выдержан и он сработал.

Затем мы моделировали ситуацию подводки к Сочи, у нас этот процесс не получился. Это надо признать. Хорошо, что так получилось в этом году, у нас есть определенные мысли на этот счет. Независимо от того, будем мы работать дальше или нет, мы дадим всю информацию для того, чтобы тренеры могли ее использовать.

– Я знаю, что у многих спортсменов и тренеров есть опасения относительно выступлений на высоте. Как вы оцениваете состояние девочек, их готовность к работе на высоте?

– Нам там будет тяжелее. Трасса, что есть сейчас, любит более легких спортсменок, которые умеют хорошо проходить спуски. Наши девочки все-таки более мощные, поэтому им на высоте будет тяжелее. Одна из задач, которую мы обсуждали с Вольфгангом, – он должен четко подумать и пообщаться с членом экспертного совета Минспорта Александром Алексеевичем Грушиным, который ведет проект по тренировкам в условиях среднегорья, обсудить все плюсы и минусы. Есть интересные данные, которые Александр Алексеевич может дать по этому направлению. Мы будем отталкиваться от них в работе. Мы ждем такой творческой дискуссии с учетом накопленного опыта работы.

– Можно сказать, что Вольфганг Пихлер – человек-новатор в нашей сборной?

– Конечно. За десять лет моего пребывания в сборной я никогда не видел, чтобы так систематично и скрупулезно анализировалась каждая тренировка, выполнение всех тренировочных нагрузок. Никогда не видел, чтобы так индивидуализировался тренировочный процесс. Например, в этом году у нас было десять человек на подготовке. И на сборах было четыре группы, которые выполняли четыре разных вида работ. Я такого в своей практике никогда не видел.

– Другими словами, и вам, и девочкам абсолютно комфортно работать вместе?

– Думаю, да. Я работаю с командой, но можете спросить любого, и вам скажут, что у нас слаженный коллектив с хорошими взаимоотношениями. От наших недоброжелателей раздается, что у нас нет коллектива, достойного психологического микроклимата. Но это говорят люди, которые не прожили с нами ни одного дня и не были ни на одном тренировочном цикле.

– Наша женская сборная осталась недооценена?

– Вы знаете, у меня за плечами довольно продолжительная спортивная карьера и я понимаю лучше других, что результат важнее всего. Нашим болельщикам «по барабану», как мы тренируемся, и хороший Пихлер тренер или плохой. Дайте медали, и все! Мы не дали медалей, значит, они имеют право на критику. Есть только один показатель – количество золотых, серебряных и бронзовых медалей. Если их нет, значит, все остальное не  интересно.

– Вы оптимист? Вы видите новый, следующий уровень, на который могла бы выйти команда?

– Да. У нас есть хорошие резервы.

– Есть желание двигаться дальше? Или уже столько критики, что…

– Критика меня абсолютно не волнует. Я принципиально абсолютно ничего не читаю, и не слушаю бред, который несет один из наших известных комментаторов. Я просто делаю свое дело. Когда девять из десяти человек говорят, что ты говнюк, зачем это слушать? Тем более что ни один из них ничего не смыслит в моей работе.

– Может быть, вам дают мало возможностей выговориться?

– Да нет. По крайней мере, в Ханты-Мансийске большое количество людей, болельщиков, которые нам действительно желают успехов, которые видят какой-то результат, поддерживают. И приятно то, что здесь я не слышал ни одного плохого слова.

– Значит, давайте будем думать о хорошем и двигаться дальше?

– По-другому в жизни не бывает. По крайней мере, моя жизненная позиция такая: «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Значит, для чего-то это все нужно.