Олимпийский сезон начался для Вилухиной сложно. Сначала она приняла решение уйти из группы Вольфганга Пихлера к Владимиру Королькевичу, а потом тяжело заболела. Поэтому и возвращение оказалось затяжным. По-настоящему счастливой Ольга выглядела лишь на этапе Кубка мира в Рупольдинге, где российская женская команда выиграла эстафету. Там и состоялось это интервью.

— Вам всегда было свойственно смотреть на спортивную жизнь философски. Что думаете о своей подготовке сейчас?

— Могу сказать безо всяких сомнений, что мой переход в конце прошлого сезона от Пихлера к Королькевичу был полностью оправдан.

— Тем не менее летом ваша предсезонная подготовка оказалась скомканной…

— Хорошо, что это случилось летом. Мне не хотелось бы подробно рассказывать о своей болезни, но если коротко — моя щитовидка довольно неожиданно отреагировала на высокогорные тренировки. Я была очень близка к тому, чтобы вообще опустить руки, но меня вовремя «подхватили».

— Неужели отчаяние оказалось до такой степени сильным?

— Прежде всего было непонимание: почему все это происходит со мной в олимпийский год? Потом, когда состояние относительно нормализовалось, мне ничего не оставалось, кроме как форсировать подготовку. В связи с болезнью пришлось принимать препараты, которые не дали абсолютно никакого эффекта, — я только очень прибавила в весе. И вот это оказалось самым ужасным. Худеть было неимоверно тяжело! Я никогда себе ни в чем сильно не отказывала в плане еды, а тут же уже который месяц ем, как воробушек. Углеводы — только быстрые и только на гонку. Пообедав, с двух часов дня терплю без еды до следующего завтрака.

— Из того, что происходило в этом сезоне, что доставило вам наибольшее удовлетворение?

— Когда прошла отбор в олимпийскую команду, большой груз с плеч упал.

— Неужели опасались, что не отберетесь?

— Да нет. Просто осенью разные ситуации были. Я просто работала, старалась отгонять ненужные мысли. И когда начался отбор, знала, что все возможное, чтобы быть в команде, я сделала.

— В связи с чем было принято решение бежать в Антерсельве? Вы же не собирались принимать участие в том этапе Кубка мира?

— Не собирались, но потом мы с тренером решили, что еще один старт мне не помешает. Иначе между этапом в Рупольдинге и Олимпийскими играми получался бы слишком большой перерыв. Желание поехать в Антерсельву появилось у меня еще в конце декабря. Я понимала, что основную работу осенью из-за болезни пропустила, что соревновательной практики не хватает и что с каждым очередным стартом у меня добавляется уверенности.

— По сравнению с прошлым сезоном вы что-то меняли в технике бега, стрельбы?

— Поменялся только подход к тренировкам. Честно говоря, жалею, что начала работать с Королькевичем так поздно. Это во всех отношениях «мой» тренер. В нем удивительным образом сочетается очень много качеств: человечность, внимание к спортсмену, понимание его проблем, умение объяснить. У меня постоянно присутствует чувство большого внутреннего комфорта. Не знаю, как все будет происходить в команде после Олимпийских игр, но я хотела бы продолжить работу с Владимиром Борисовичем и потом.

— Какую роль играет в вашей подготовке личный тренер Валерий Иванов?

— Полностью поддерживает. Никаких разногласий с Королькевичем в плане тренировок у него нет.

— Из тех дистанций, на которых вам предстоит выступать в Сочи, какая-то вызывает особенные чувства?

— Эстафета. Там очень быстро вырабатывается командный дух. И переживаешь за всю команду, и есть уникальная возможность все это прочувствовать. Хотя в Рупольдинге, где мы выиграли эстафету, я посмотрела первый этап и пошла спать.

— В каком смысле — спать? Вам же предстояло стартовать на заключительном этапе?

— Я очень четко рассчитала время до своего выхода на старт и поняла, что у меня есть порядка 17 минут. И что я могу хотя бы на короткое время позволить себе абстрагироваться от происходящего. Что хорошего было бы в том, если бы все это время я бегала по разминочному городку и накручивала себя? В таких случаях бывает очень тяжело сохранить голову  холодной.

— На финише той эстафеты у вас было не так много преимущества над Франциской Хильдебрандт, но вы все-таки сделали крюк в сторону трибуны и взяли флаг. Не боялись, что можете проиграть немке?

— Мне просто очень сильно хотелось финишировать именно с флагом. Ситуацию в гонке я полностью контролировала, видела, что Франциска уже прекратила бороться. Было даже немного обидно потом слышать, что я многих напугала, когда пошла брать флаг.

— Что чувствовали, финишируя с флагом?

— Это было непередаваемо. Я потом столько эсэмэсок получила от друзей — многие даже плакали.

— Если квалифицировать все известные вам трассы по степени сложности, на каком месте окажется сочинская?

— Для меня она самая сложная. Хотя на летнем чемпионате России поняла, что ничего особенно страшного там нет. Нормальный рельеф, нормальные спуски. По сравнению с прошлым сезоном, когда мы выступали в Сочи на предолимпийской неделе, трасса стала проще — ее немного выровняли. А может быть, первые впечатления были просто связаны с тем, что на предолимпийской неделе мы бежали в Сочи индивидуальную гонку при «плюс 15». Было невыносимо жарко, трасса быстро разбилась. И вся гонка тогда сложилась у меня наперекосяк.

— Честно говоря, до сих пор не понимаю, почему применительно к Сочи все постоянно говорят про преимущество домашней трассы?

— Да нет никакого преимущества! Не так уж и часто мы на этой трассе появлялись.

— Сама мысль о приближении Игр напрягает сильно?

— Сейчас уже нет. Когда об этом постоянно говорят со всех сторон, привыкаешь. И начинаешь думать о соревнованиях просто как о главном старте сезона.

— Тогда могу только пожелать, чтобы все сложилось.

— Спасибо.

Автор: Елена Вайцеховская

sport-express.ru