В рамках летнего чемпионата страны, проходящего в эти дни в Чайковском, Союз биатлонистов России провел Тренерский совет. Константин Бойцов специально для Biathlonrus.com в течение шести часов прослушал всю увертюру к сезону и рассказал самое интересное из услышанного.

В рамках летнего чемпионата страны, проходящего в эти дни в Чайковском, Союз биатлонистов России провел Тренерский совет. Первое со времени избрания нового президента СБР заседание ведущих специалистов отечественного биатлона мало походило на начало триумфальной оратории (наш болельщик, признаться, истосковался по их исполнению), скорее – на увертюру. Среди запомнившихся тем – стихийные прения о роли и месте тренерского совета, тайные выборы председателя тренерского совета на безальтернативной основе, да дискуссия вокруг медальных планов на сезон.

Вам, читатели, верно, хотелось бы хоть разок побывать на расширенных тренерских совещаниях – хотя бы из тщеславного желания уже в ходе сезона уличить специалистов в неточности или самонадеянности? Еще вы, вероятно, думаете, что дискуссии на спортивных кухнях азартны и увлекательны. На «кухнях» может и да, только залы заседаний тренерских советов, исполкомов и разных там конференций – ни разу не кухня. «Кухня» в спортивном мире – это тренерская, раздевалка, вакс-кабина, гостиничный номер тренера… Официальные же заседания (да еще в расширенном составе) дело совсем другое. Для неподготовленного человека это примерно то же, что внимательно смотреть на театральную сцену все 150 минут, которые идет «Орлеанская дева» (поддержу тему Чайковского) и не заснуть. Тренерский совет в гостинице «Снежинка» шел без малого шесть часов. Принципиальное отличие тренерского совета от фейерверка идей и эмоций биатлонных кухонь состояло в том, что решения тренерского совета официальный документ.

Впрочем, начинался тренерской совет (46 делегатов с правом голоса и примерно столько же приглашенных гостей, среди которых автор этих строк) многообещающе. Тренеры определенной стосковались по публичной дискуссии – тем более, что верховная власть в биатлоне сменилась, и теперь ее можно было критиковать без оглядки на собственное региональное начальство. В частности попытка Александра Пака (члена правления, на минуточку) начать вести заседание (по поручению действующего президента — предупредил он) сразу встретила возражения. Посыпались вопросы: Почему – он? Когда прежнее руководство отчитается перед тренерами за свою работу? Где действующий президент? Доколе тренерский совет будет оставаться «карманной организацией»? Ведущий в какой-то момент даже поддался давлению зала и начал бойко отвечать на вопросы, но быстро взял себя в руки и предложил приступить к работе: «Когда изберут председателя тренерского совета, тогда я и передам ему ведение собрания!»

Но зал уже был настроен поскандалить и долго не унимался. Например, вопрос об отсутствии президента так настойчиво повторялся, что, боюсь, Александру Кравцову придется в обозримом будущем посетить какой-нибудь тренерский совет – хотя его предшественник за все время правления не делал этого ни разу. Прохоров лишь однажды созвал в Москве тренерское совещание, куда не всех членов совета и приглашали-то. На моей памяти последний случай реального участия президента в работе тренерского совета приходится на время правления Александра Тихонова, который теперь сидел в президиуме и претензий к Кравцову не высказывал. Словом, к выборам председателя совета удалось приступить лишь через  полчаса.

Председатель тренерского совета – должность, скорее, политическая. Вроде главы Совета Федераций. Принципиальным моментом стало решение – выбрать председателя из членов Тренерского совета. То есть претендентов на почетную должность было 46, а желающих…

«Предлагаю, Владимира Барнашова – он два года проработал, но надо дать ему возможность еще проявить себя», — высказался Андрей Русских.

Кандидатура Барнашова была записана и повисла тягостная пауза. Она тянулась, а новых фамилий все не называлось. Потом все же началось понемногу… Александр Касперович, Валерий Захаров (впрочем, оба кандидата молниеносно отказались ), Юрий Кашкаров, Александр Тихонов (тоже не годятся – не члены тренерского совета). Прошло еще три минуты и оказалось, что на почетную должность есть всего один кандидат.

— Зачем же нам тогда процедура тайного голосования? – раздался недоуменный вопрос.

— Сами так решили – давайте уже исполнять, – прозвучал ответ и объявление очевидного итога отодвинулось на 20 минут.

Получив поздравления с избранием Владимир Михайлович занял место Пака в президиуме и пригласил отчитаться старших тренеров всех сборных  команд.

Собственно, отчитываться тренерам было пока особо не за что – разве что за неудачный (в части первых сборных) летний чемпионат мира.

— Давайте работать на престиж чемпионата России и на то, чтобы домашний чемпионат мира не был для первой сборной второстепенным мероприятием! – бросил призыв Вадим Мелихов, и призыв этот был многократно повторен всеми, кто выступал в прениях.

Высказываясь о тех, за кого российский болельщик начнет переживать уже в ноябре, тренеры сборных были в целом оптимистичны в оценках (с дисциплиной вопросов нет, работают хорошо, объемы выполняют в полной мере…) – правда до той только поры пока не был задан вопрос о медальных планах. Здесь тренеры обнаружили крайнюю осторожность в прогнозах – если не сказать более. Дошло до того что Вадим Мелихов задал Александру Касперовичу, почти с угрозой, риторический вопрос. «Ребята в курсе, что вы им запрещаете бороться за золото чемпионата мира?» В конце концов вопрос о медальных планах отложили до экспертного совета, который состоится 6 октября.

Что же касается сегодняшней готовности сборников – более менее определенно на этот ответ смогли ответить только субботние индивидуальные гонки. Ну а тренерский совет… На нем еще много о чем говорили, спорили, договаривались и голосовали за совершенно дежурные протокольные моменты. Словом, пусть это и продолжалось пять с половиной часов – все это было лишь увертюрой. Собственно же произведение мы начнем слушать с ноября – приготовьтесь.