Версия для печати темы

Автор: Сольвейг 28-01-2008, 23:47

Милые соболельщики!

Мы решились таки выложить на форуме перевод книги Ti dager - fire gull (Десять дней - четыре победы), написанной норвежским спортивным журналистом К. Э. Свегорденом в соавторстве с Уле Айнаром. Эта книга была издана после Олимпийских Игр 2002 г., и мы надеемся, что она покажется вам интересной.

Ваши Claudia и Сольвейг
_______________
книга издана:

Chr. Schibsted Forlag AS
Oslo 2002

Автор: Claudia 28-01-2008, 23:59

Из предисловия Бьорге Стенсбёля, президента Олимпийского комитета Норвегии (1991 – 2004):

…Я вспоминаю один эпизод 15-летней давности. Чемпионат Норвегии по биатлону в Телемарке. За звание сильнейшего сражаются лучшие спортсмены страны: Эйрик Квалфосс, Гисле Фенне, Гейр Эйнанг и Сильфест Глимсдаль. Уле Айнару было 13 лет, его кумиром – как он рассказал мне впоследствии – был Квалфосс.
В тот зимний день Уле Айнар был еще слишком мал, чтобы участвовать в гонке. Ему полагалось восхищаться своими героями со зрительской трибуны. Однако самому Уле Айнару просто смотреть на великих показалось недостаточно.
Мы с Йонни Ронстадом стояли на трассе у самого тяжелого подъема. Появился олимпийский чемпион Эйрик Квалфосс и взлетел на него вихрем. Любые подъемы были Квалфоссу нипочем. Внезапно за спиной чемпиона на трассу выскочила какая-то малявка. Ножки на подъеме мелькали как барабанные палочки – вплотную за Квалфоссом. На вершине мальчик остановился, скатился обратно вниз. Показался Гисле Фенне. На подъеме случилось то же самое – он буквально сел Фенне на пятки. Не отставал ни на полметра! Проследовал за ним до вершины холма, а потом исчез в лесу.
- Черт побери, кто этот мальчишка?! – спросил я у Йонни.
- Да это, похоже, братишка Дага Бьорндалена из Симостранды, - ответил он.
- Никогда в жизни не видел настолько превосходной техники, - поразился я.

Автор: Claudia 29-01-2008, 0:03

ЧАСТЬ I. ПУТЬ К СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ

План

Выстрел. Рафаэль Пуаре видит, как черный цвет сменяется белым, и опускает винтовку. Через мгновение следует ответ Уле Айнара Бьорндалена: точно.
"У меня получится. Я выиграю первое "золото" Чемпионата мира", - думает Уле Айнар. Словно пританцовывая, он уходит со стрельбища в словенской Поклюке и пристраивается за спиной француза.
Это была его первая ошибка.
Все огневые рубежи пройдены. Остался лишь один круг гонки. Уле Айнар знает, что его шансы еще никогда не были столь высоки. Он знает, что на лыжне он быстрее, чем Пуаре. У него больше сил. И финишный спурт удается ему лучше, чем французу.
Уле Айнар знает, где именно будет атаковать. Он знает, где будет обгонять. И он знает, что золото должно достаться ему.
Это была его вторая ошибка.
Конец гонки все ближе. Уле Айнар все ждет и ждет, когда появится возможность для атаки. Наконец, на выходе из поворота он использует свой шанс.
Это была его третья ошибка.
Атакуя Пуаре, он подходит слишком близко, заносит свои лыжи над лыжами француза и теряет равновесие.
Момент для атаки упущен.
Уле Айнар падает назад, он должен подняться, но не может. Это была последняя ошибка.

Уле Айнар участвовал более чем в трех сотнях гонок с тех пор, как перешел во взрослую сборную. В том, что касается равновесия, он специалист, и до сих пор он ни разу не падал.
Ни разу – пока на кону не оказалась золотая медаль Чемпионата мира по биатлону.
Под прицелом телевизионных камер всей Европы Уле Айнар беспомощно сидит на заднице и видит, как Рафаэль Пуаре устремляется к новой золотой медали Чемпионата мира. Кьелль Кристиан Рике в комментаторской кабине NRK хватается за голову. Происшествие совершенно выбило его из колеи.
- Я так желал Уле Айнару этой победы. Когда он упал, я и не знал, как это комментировать, - говорит Рике.
Уле Айнар сумел подняться, но, похоже, окончательно пришел в себя лишь тогда, когда Пуаре на финише победно вскинул руки.
Уле Айнар проиграл 3,8 секунды. Они показались ему тремя часами.
Он совершил ту же ошибку, что и многие до него: увидел перед собой «золото» и пьедестал почета прежде, чем пришел к финишу. Мысленно он уже был на финише, хотя последний круг еще не был пройден. Уле Айнар думал о результате, а не о тактике. Это огромная ошибка, и он прекрасно понимал это, стоя в финишной зоне, но был подавлен. Когда посыпались неизбежные вопросы, он не знал, что и ответить. Он хотел бы провалиться сквозь землю, просто исчезнуть. В который раз он упустил из рук чемпионский титул.

Уле Айнар Бьорндален выиграл «золото» Олимпиады 1998 года в Нагано. Но на трех последующих мировых первенствах – в Финляндии, Норвегии и Словении – терпел неудачи.

Во время последнего Чемпионата мира – в 2001 году в Поклюке – его физическая форма была хороша как никогда. Он был отлично подготовлен. Он побеждал во многих гонках, предшествовавших Чемпионату, а также выиграл три гонки подряд на предолимпийском этапе в Солт-Лейк-Сити – сразу после него.
Но сам Чемпионат стал полным провалом. 19 место в спринте. 10 место в индивидуальной гонке. 4 место в гонке преследования. Серебро в масс-старте.
Если бы в масс-старте он победил Пуаре, а не свалился на задницу, Чемпионат можно было бы считать огромным успехом. Вместо этого он стал для него очередным, кошмарным крахом.
Так мало гарантий в этом спорте.
Уле Айнар убеждался в этом – чаще, чем большинство.

На соревнованиях Кубка мира Уле Айнар побеждал часто, и у соперников не оставалось никаких шансов, когда и на огневом рубеже, и на трассе всё ладилось. Неужели в гонках Чемпионата мира он не может побеждать? В преддверии олимпийского сезона 2001-2002 многие задавались этим вопросом.
Из двадцати четырех стартов на Чемпионатах Мира и Олимпийских играх лишь один был победным. У биатлониста, которого большинство считает лучшим в мире, должна быть другая статистика.
На приближающихся Олимпийских Играх станет ясно, кто же является лучшим биатлонистом в мире. За последние годы этот вид спорта так развился, что на победу в каждой гонке на соревнованиях мирового уровня претендуют восемь-десять человек из четырех-пяти стран.

Возможно ли повторить успех Нагано? Отдыхая дома в Биосене неподалеку от Тронхейма ранней весной 2001 года, Уле Айнар задавал себе этот вопрос.
В период между Олимпиадами в Нагано и Солт-Лейк-Сити слишком много ошибок было совершено и непосредственно перед каждым из трёх неудачных Чемпионатов мира, и в очень важный период – межсезонье. Последним и самым показательным был случай в Поклюке. Он был слишком серьезен, ему было не до того, чтобы просто получать удовольствие. Он не чувствовал себя достаточно свободным. Больше такого с ним не произойдет.
У семи нянек дитя без глазу… Ему не хватало смелости, чтобы высказывать собственное мнение, он во всем полагался на чужое – и очевидно, был чересчур подготовлен.
Да, как бы странно это ни звучало, быть слишком хорошо подготовленным тоже возможно. Мысли были сосредоточены на слишком многих деталях. Уле Айнар слушал всех вокруг, чтобы быть уверенным, что ничего не упустил из виду. Он беспокоился о каждой мелочи. В конце концов, из увлечения гонка превратилась в работу. А это ложный путь. Выходить на старт стало его долгом, он должен был выступать, чтобы оправдывать чужие ожидания.
Все ждали от него победы. Но на соревнованиях он даже близко не показывал того, что делал каждый день на тренировках.

Перед Олимпиадой в Солт-Лейк-Сити необходимы радикальные перемены.

Как много раз прежде, к выбору его подтолкнул психолог и друг Эйвинд Хаммер:
- У тебя должен быть план. Но слишком тщательно планировать тоже нельзя, - сказал Эйвинд.
И уж тем более не стоит начинать планировать слишком рано.
Уле Айнар знал, что есть много людей, которые хотят помочь ему перед олимпийским сезоном. Даже слишком много – как перед предыдущим сезоном. Это ловушка номер один.
Он должен сократить все до минимума. Он не будет наступать на те же грабли.
План сражения для Олимпиады в Солт-Лейк-Сити разрабатывался весной 2001 года. 1 мая он был полностью готов. Единственное, от чего Уле Айнар не мог быть застрахован, – это травмы, болезнь и погодные условия различных гонок. Ко всему остальному он должен быть подготовлен на сто процентов.

Вот этот олимпийский план:
Пункт 1: Вокруг него должно быть мало людей.
Пункт 2: Тем немногим людям, которые будут его окружать, он должен доверять целиком и полностью.
Пункт 3: На большом листе бумаги он начертит план тренировок, в котором будет детально расписано все, что он должен делать, день за днем, неделя за неделей, вплоть до самой Олимпиады.
Пункт 4: Он должен определить, насколько быстро и насколько точно ему необходимо стрелять, чтобы появилась возможность выиграть олимпийское золото.
Каждая серия выстрелов должна совершаться с определенной быстротой. Больше всего внимания на каждом соревновании нужно обращать на первый выстрел, так как именно здесь Уле Айнар традиционно испытывает трудности. Каждый месяц он должен будет по 500 раз отрабатывать подготовку к первому выстрелу – класть на землю палки, снимать со спины винтовку, ложиться, прицеливаться – и стрелять.
Вдобавок он должен будет взять за правило совершать на каждой тренировке по четыре серии выстрелов. 20 выстрелов. Именно в гонках с четырьмя огневыми рубежами у Уле Айнара раньше были проблемы с концентрацией. У него не получается сохранять достаточно холодную голову достаточно долго. Несмотря ни на что, главная цель на Олимпиаде – индивидуальная гонка, классическая биатлонная дистанция. А ведь в ней четыре огневых рубежа.
Пункт 5: Тренировки на высоте важнее всего. Солт-Лейк-Сити расположен высоко в горах, и из этого должна исходить подготовка.

Людей, которые помогут ему подготовиться к Олимпиаде, немного, но они важны.
Он располагает себя в центре и чертит вокруг четыре квадрата: север, юг, восток, запад.
• Север: Рольф Сэтердаль из Олимпийского комитета должен быть его спарринг-партнером по физической подготовке.
• Запад: Ула Люнде станет тренером по стрельбе.
• Восток: Эйвинд Хаммер займется психологической подготовкой и мотивацией.
• Юг: Союз Биатлонистов Норвегии – тоже важная опора для Уле Айнара в достижении целей.
Время показало, что два последних пункта сочетать будет сложнее всего.

Автор: Claudia 31-01-2008, 12:23

Пылесос

- Мне в квартиру нужен пылесос, - сказал как-то раз в 1996 году Уле Айнар приятелю.
Пылесос у него появился, а в придачу – человек, который пропылесосил его голову.
Так начинается удивительная история самой обсуждаемого "тандема" в норвежском спорте – Уле Айнара Бьорндалена и Эйвинда Хаммера.
Хаммер – не психолог. Во всяком случае, у него нет специального образования в этой области. Зато есть большой житейский опыт: десять лет он работал продавцом и немного занимался психологией мотивации. Эйвинд Хаммер начинал как продавец пылесосов в 1990 году. Сейчас он занимается импортом пылесосов из США, возглавляет фирму "Hammer Motivasjon" в городе Ши, неподалеку от Осло, и читает лекции по экономике. Офис Хаммера украшает множество рамок с газетными вырезками. В большинстве из них – статьи о биатлонных достижениях Уле Айнара Бьорндалена

Даже те, кто не вращался в биатлонных кругах, могли слышать острые реплики и пересуды по адресу Эйвинда Хаммера.
- Кругом один Хаммер, - сокрушается Бьорндален. Эти слова так часто повторяются, что почти стали правдой. Сам Хаммер утверждает, что это – неправда. Он подобные слова его удивляют.
- Уле Айнар и без меня побеждал, - отвечает он обычно.
Разумеется, Уле Айнар замечал скептическое отношение к своему психологу, однако решил не обращать на это внимания. Хотя контакты с Хаммером всегда подливали масла в огонь в его конфликтах с Союзом биатлонистов Норвегии.
После каждого победного финиша на Олимпиаде Уле Айнар первым делом подбегал к Эйвинду. Для него это был естественный, но вместе с тем и сознательный поступок. Так он мог показать всей биатлонной Норвегии, кого из всех работающих с ним людей он ставит выше всех.
Эйвинд Хаммер стал наставником Уле Айнара. Тем человеком, которому он полностью доверяет и от которого, считает он, зависит его победа или поражение.


Foto: Scanpix/Helge Mikalsen

Вернемся к началу: как говорилось, Уле Айнар собирался купить пылесос. Продавец, к которому он обратился, сказал, что один человек – его шеф – хочет поговорить с ним.
Встреча Уле Айнара с Эйвиндом произошла в 1996 году на лыжном кроссе. Эйвинд приехал на "Мерседесе", был одет в черный костюм и явно выделялся среди присутствующих. Уле Айнар был настроен недоверчиво, но, как обычно, любопытство пересилило. "Это еще что за фрукт?" – думал он, следя взглядом за Хаммером. Общий знакомый представил их друг другу, и они договорились о встрече. Уле Айнар получил свой пылесос, а Эйвинд – ответы на некоторые вопросы, в том числе и о психологической подготовке Уле Айнара и других биатлонистов.
- Что вы делаете, когда что-нибудь не ладится? Как вы работаете с собственной психикой?
Эйвинд не получил вразумительного ответа, но быстро понял, что Уле Айнара мучит много вопросов. А в таком случае ни тренеры по физической и стрелковой подготовке, ни врачи, ни физиотерапевты помочь не могут.
- Ни одного человека из персонала сборной не интересовало то, на что обратил внимание Эйвинд, - говорит Уле Айнар.
Эйвинд Хаммер достал лист бумаги, расчертил его пополам и попросил Уле Айнара на одной стороне перечислить всё то положительное, что есть в его жизни, на другой – всё отрицательное.
Счет оказался 10:2 в пользу минусов.
Тогда Уле Айнар понял, что со своей головой ему предстоит много работать.

«Если я тебе понадоблюсь, то у меня должны быть чертовски веские причины, чтобы не приехать к тебе в течение 24 часов в любой уголок мира».
Услышав такое от Эйвинда Хаммера, Уле Айнар раскрыл рот и чуть не сел от изумления. Это одни из лучших – и самых убедительных – слов, что ему когда-либо говорили.
- Ага… - единственное, что он смог произнести. И после долгой паузы добавил:
- Ты это серьезно?
- Ты не думал выиграть золото на Олимпиаде в Нагано? – как обычно, вопросом на вопрос ответил Хаммер. - Моя основная работа никуда от меня не денется.
Уле Айнар молчал. С деньгами у него плохо. А помощь такого рода не обойдется ему бесплатно.
- О чем задумался? – спросил Эйвинд, словно прочитав его мысли.
- Это ведь не бесплатно, - замялся Уле Айнар.
- Заплатишь мне, если почувствуешь, что оно того стоит, - ответил Хаммер.
Больше они о деньгах не говорили. Работа началась.

- Поначалу все расходы – авиаперелеты, прокат машин, номера в отелях – я брал на себя. Это обошлось мне в круглую сумму, но стоило того. Я заметил, что Уле Айнар чувствовал уверенность оттого, что везде я был с ним, - рассказывает Эйвинд.
Он подчеркивает, что у Уле Айнара не было перед ним никаких денежных обязательств, когда он ездил с ним по Европе в места проведения кубковых этапов.
- Я чаще всего был один. Случалось, я выпивал пива с журналистами, но в основном был сам по себе.
Однажды Уле Айнар позвонил Хаммеру, и сказал, что чувствует себя очень подавленным.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Эйвинд.
Уле Айнар ответил, что с ним, в общем, всё в порядке, но не так здорово, как ему хотелось бы.
- А что хорошее у тебя вообще есть в жизни? – спросил Эйвинд.
Уле Айнар задумался. Он влюблен, его девушка влюблена в него. Он только что выиграл гонку. Да, у него все прекрасно, убедился он после недолгих размышлений. Он лишь немного простужен, но в мире есть много людей, которым хуже, чем ему.
- Ну что? – спросил Эйвинд.
Тогда Уле Айнар понял, что счет 10:2 в пользу минусов обратился в прямо противоположный.
Вот так просто.

Гонка в Рупольдинге оказалась провальной. Стрельба была – хуже некуда. Уле Айнара переполняли чёрные мысли.
- Еду, - сообщил по телефону Эйвинд.
Несмотря на возражения Уле Айнара и на собственную работу, Эйвинд появился в тот же день после обеда.
В течение 30 минут они провели жесткий психологический тренинг. Затем поехали в Зальцбург и полночи играли там в казино.
На следующий день Уле Айнар выиграл гонку.
Во время Олимпиады мы тоже планировали поиграть в казино, но не нашли его в Солт-Лейк-Сити, - говорит Эйвинд Хаммер.

- Эйвинд и сам много раз был, что называется, на грани. Он зарабатывал деньги и терял деньги. Он через многое прошел, и у него огромный жизненный опыт – которого мне во многом недостает.
Он человек действия. К тому же он открыт и честен, и уж точно не брюзга, - говорит Уле Айнар.
Вот уже шесть лет, как они работают вместе. То чаще, то реже в разные периоды жизни. Иногда они устают друг от друга, и тогда на время отдаляются.
Их сотрудничество касается не только спорта.
- Мы можем сидеть в сауне и вести разговоры за жизнь, как два закадычных приятеля. Нам весело, Эйвинд умеет превращать минусы в плюсы. К тому же он помогает мне принимать жизненные решения, не связанные с биатлоном. Возможно, в этом и заключается его волшебство, - говорит Уле Айнар.
Это, считает он, имеет огромное значение. Уле Айнар не любит спортивных психологов, которые сосредоточены только на спорте.
- Думаю, в жизни все взаимосвязано, и если я хочу выступать в спорте на высоком уровне, все остальное тоже должно быть в порядке, - говорит Уле Айнар.

Эйвинд Хаммер – сторонник простых методов. Почти все его установки несложны. У него хорошо получается размышлять над постановкой проблемы – чтобы потом быстро придти к решению.
"Выполняй то, над чем ты работал, и соревнуйся в том, что у тебя хорошо получается", - вот один из его простых советов.
- Я заставляю Уле Айнара не думать над постановкой проблемы. Он должен находить решения. Поиск причин не должен занимать слишком много времени.
Хаммер помог Уле Айнару привести свои ментальные установки в систему. Показал ему инструменты и способы работы над собой. К тому же он постоянно побуждает Уле Айнара высказывать собственное мнение. Однако Эйвинд Хаммер не из тех, кто со всем соглашается, и это очень полезно для их сотрудничества.
- Я здесь, чтобы помочь Уле Айнару достичь своих целей. Вместе мы смогли подвести его к тому уровню, который нам кажется приемлемым. Нам удалось «освободить» гонки от лишних размышлений. Я имею в виду, что, сделав положенную серию выстрелов на огневом рубеже, он просто выбрасывает стрельбу из головы – каким бы ни был результат, - объясняет Эйвинд.
"Никогда не ищи проблему в других – только в себе самом", - вот другое простое правило.
- Если вещи, которые я говорю, звучат банально и просто, это хорошо, - говорит Эйвинд Хаммер.

- На Олимпиаде мы фокусировались на том, в чем была необходимость в данной гонке, - рассказывает Хаммер. Они занимались "упражнениями", направленные на то, чтобы предельно обострить восприятие перед гонкой. Хаммер и Бьорндален делали это при помощи своего рода медитации – но не гипноза.
- У Уле Айнара хорошо получается привязывать к себе людей, которые ему подходят. В том, что касается работы над собой как спортсменом, Уле Айнар очень умный человек, - говорит Эйвинд.
Конечно, он рад, что после своих побед Уле Айнар первым делом бежит к нему. Сотрудничество их вовсе не было безоблачным. Руководство сборной не приняло Эйвинда с распростертыми объятиями. Несколько раз они с Уле Айнаром были вынуждены общаться в машине, поскольку чувствовали, что присутствие Эйвинда в отеле, где живут гонщики, будет нежелательно.
- В Норвегии Уле Айнар – величайший чемпион. И это он – а не я – постоянно повторяет, что наше с ним сотрудничество так плодотворно, - замечает Хаммер.
Временами ситуация накалялась. Хаммер надеялся, что она переменится. Но пока он не видит, чтобы отношение к нему Союза биатлонистов Норвегии хоть сколько-нибудь улучшилось.
- Мы просим немного. Удобнее ведь говорить в отеле, а не в машине. В любом случае, мы никому не помешали бы, - говорит Хаммер.
После Олимпиады в Солт-Лейк-Сити Уле Айнар Бьорндален стал настоящей знаменитостью. Перед Чемпионатом мира и кубком мира в Холменколлене он мог получить от Союза почти все, что пожелает.
- Мне нужен гостиничный номер для родителей, - говорил Уле Айнар.
- Мы его заказали. Возможно, им понадобится также аккредитация, мы попросили человека из Союза.
- Да, это было бы замечательно.
- Твой брат приедет?
- Да.
- Для него мы тоже подготовим аккредитацию.
- Здорово. Еще будет Эйвинд …
- Эйвинд Хаммер? Этот Эйвинд? Нет, он не может получить аккредитацию. Мы не разбрасываемся приглашениями направо и налево! – таков был ответ.
В конце концов Эйвинд получил-таки аккредитацию – но только после долгих споров Уле Айнара с руководителями Союза биатлонистов.

* * *

После Олимпиады Эйвинд начал замечать, что все больше и больше людей хотят слушать его лекции. Значит, он что-то сделал правильно – несмотря на то, что присутствовал и на тех этапах Кубка мира, когда Уле Айнар Бьорндален терпел поражения…
Сейчас Эйвинд Хаммер переезжает в Монако, где он является вице-президентом фирмы, продающей пылесосы по всему миру. Но они с Уле Айнаром решили продолжить сотрудничество.
- Перед каждым сезоном я спрашиваю Уле Айнара: я тебе все еще нужен? Нет никакого смысла продолжать работу, если это не так.
- Он пропылесосил мне мозги, - в шутку жалуется Уле Айнар, и оба смеются.
Завоевав четыре олимпийских "золота", можно и посмеяться хорошенько. И общаться с Эйвиндом Хаммером, когда захочется, не спрашивая ни у кого разрешения.

Автор: Сольвейг 4-02-2008, 3:54

Несчастный случай

Дивный летний день в итальянском Тоблахе. Все окрестности словно залиты птичьим щебетом.
Уле Айнар Бьорндален, кажется, и сам вот-вот засвистит, как птица, - он катит в горах на велосипеде вместе со своей любимой, Натали Сантер. Даже в олимпийском сезоне нашлось время и место для чего-то другого – и "чем-то другим" стал кубок Европы по велогонкам.
Уле Айнар хочет проверить себя в этом. Он любит скорость и азарт, и его цель сейчас - тяжелая велогонка. Разве может это повредить подготовке к Олимпиаде?
Чувствуя себя как никогда свежим и сильным, он весело катит по дороге вместе с Натали, и маленькие ветки и камушки отскакивают во все стороны от колес.
Но организм словно просит еще большей скорости, и после длинной поездки с подругой Уле Айнар решает прокатиться еще немного вниз, к центру Тоблаха, чтобы почувствовать кипение крови в теле. Поэтому он прощается с Натали и продолжает путь в одиночестве.
Он катит под гору. Дорога ему знакома – Уле Айнар уже много раз ездил здесь на велосипеде. Все препятствия на пути он помнит наизусть. Он знает, где именно у ворот для скота находится маленькая ямка - и притормаживает почти автоматически. Четырехугольного столба этих ворот он тоже остерегается. Скорость всего лишь пятнадцать-двадцать километров в час. Он держит все под полным контролем.
Секунду спустя он лежит рядом с велосипедом - стоило лишь на мгновение ослабить внимание. Именно такое мгновение и отделяет на Олимпиаде золото от не имеющего никакой ценности восьмого места.
Левое колено ударилось об этот самый толстенный столб.
Столкновение настолько сильное, что в глазах у Уле Айнара темнеет, а на колене показывается кровь. Ему больно, колено быстро деревенеет, и Уле Айнар близок к отчаянию. Во что он влип? Кто бы что посоветовал...
Опираясь на велосипед и глотая слезы, Уле Айнар спускается вниз, боль в колене разрастается и становится сильнее.
Он не может не думать об Олимпийских Играх, обо всем предстоящем сезоне. Уле Айнар чувствует себя подготовленным лучше, чем когда-либо, но чем это ему поможет теперь, когда он, идиот, посреди тирольских гор беспомощно висит на велосипеде, возможно, сломав колено?

Испуганная Натали встретила его и помогла спуститься к шоссе. Она волновалась, испытывала почти шок при виде своего любимого и понимала – вопрос во времени, целый сезон может быть испорчен.
Спасением стал брат Натали, Юрген. Он руководил отделением добровольного Красного Креста в Тоблахе и был отличным специалистом в области таких травм, какую заработал Уле Айнар из-за своей минутной невнимательности. Не теряя времени, Юрген смыл всю кровь, стянул края раны вместе и туго скрепил их полосками пластыря. Так Уле Айнар избежал наложения швов. Но он был почти в шоке, спина не гнулась, колено – тоже.
Нужно было делать что-то еще.
Юрген Сантер воспользовался своими связями, и Уле Айнара быстро отвезли к доктору Алексу Миттерхоферу в больницу Брюнека.
Но там травмированного норвежца ожидало новое потрясение. В словаре Миттерхофера не было слова «отдых». Только множество лечебных процедур и упражнений.
- Ты должен тренироваться и еще раз тренироваться. Никакого отдыха, - говорил неравнодушный к спорту Миттерхофер, подозрительно посматривая на норвежца. Видал он таких типов, которые верят, что смогут выздороветь, отдыхая. С ним этот номер не пройдет.
Уле Айнар с проклятьями и стонами выполнял серию упражнений. Несмотря на боль, он медленно, но верно двигался вперед.
Может быть, упрямство доктора Алекса Миттерхофера в эти летние дни в Брюнеке спасло Уле Айнару сезон.

10 июля 2001 г. Уле Айнар лежал в больнице с травмой колена, ничего не зная о том, насколько это серьезно. Через семь месяцев должна была состояться олимпийская биатлонная гонка на 20 километров.

- Колено могло быть разбито, - говорит Уле Айнар.
Только через четыре месяца происшествие просочилось в прессу. В течение четырех месяцев Уле Айнару удавалось хранить несчастный случай в тайне ото всех, кроме своих близких. Он держал все в секрете от окружающего мира, пока не стал на сто процентов уверен в том, что травма колена полностью вылечена.
- Я ужасно боялся, что это попадет в прессу, потому что знал - тут же поднимется шум, появятся громкие сообщения, что Олимпийские Игры под угрозой, будет много неприятных вопросов. Я этого не хотел. Причина проста, - говорит Уле Айнар. Мягко говоря, он не особо любит рассказывать о негативных вещах. Он просто-напросто не видит в этом никакого смысла.
Его близким в отеле «Сантер» в Тоблахе были даны ясные указания: «Никаких рассказов, что я травмирован. Никому». Руководство сборной было предупреждено о том же самом: «Никому не говорить о моей травме». Это же касалось и семьи в Симостранде.
Все сдержали слово. Это само по себе многое говорит о людях, окружающих Уле Айнара.
- Мы смогли сохранить это в тайне. Это было самым важным, - говорит он.
- Была ли Олимпиада под угрозой?
- Если бы колено оказалось разбито – да. Тогда не было бы никакой надежды. Но на этот несчастный случай среагировали так быстро, что я отвечу - нет.
Из-за травмы я должен был в течение долгого времени тренироваться альтернативно, в том числе провел больше, чем обычно, силовых тренировок. В этот период я стрелял лучше, чем когда-либо. Но я не знал, когда колено снова будет в полном порядке, и это заняло больше времени, чем мне бы хотелось. Поэтому я долго жил с неуверенностью, но сейчас думаю, что в несчастном случае и травме было и что-то позитивное. Мне часто нужно провалиться, чтобы потом снова подняться на вершину, - говорит Уле Айнар.
18 августа он снова был полностью здоров после травмы. После пресловутого падения с велосипеда в Тоблахе прошел сложный месяц.

До двадцатикилометровой гонки в Солт-Лейк-Сити оставалось почти полгода.

Автор: Claudia 25-02-2008, 0:06

Предостережение

Бьорн Дэли. Это имя говорит само за себя. Немногими спортсменами Уле Айнар восхищается так, как лыжным королем из Наннестада.
Дэли выиграл все, что можно было выиграть, но никогда не довольствовался достигнутым. Словно поезд-экспресс, он все мчался и мчался вперед, преодолевая любые преграды. Он использовал все свои силы, он почти дошел до предела физических и психических возможностей человека.
И он побеждал. Почти всегда.
Это и вызвало уважение Уле Айнара. Очень немногим удавалось вот так одерживать победу за победой – тем более с такой скоростью, как это делал Дэли.

На Олимпиаде в Нагано в 1998 году Уле Айнар выиграл спринт с самым большим на то время преимуществом. Его победа впечатлила Бьорна Дэли. Тем более, что Бьорндалену пришлось повторно пройти всю дистанцию – в первый раз он также лидировал, но спустился туман, и соревнование было перенесено на следующий день.
Только настоящий мастер своего дела смог бы так быстро собраться и провести вторую гонку еще лучше. Уж Дэли знал в этом толк.
После великолепного олимпийского спринта Бьорндален разгромил и всех норвежских лыжников на Чемпионате мира среди военных. Тогда Бьорн Дэли понял, что этот человек был сделан из особого теста. Пара телефонных счетов – небольшая плата за то, чтобы узнать, в чем его секрет. Может быть, и он смог бы чему-нибудь научиться у этого парня из Симостранды, биатлониста с кошачьей грацией?

- Что ты сделал, чтобы так здорово провести гонку? – спрашивает Бьорн Дэли на бегу. Дэли пригласил Бьорндалена в гости, и теперь они болтают во время пробежки по лесу в окрестностях Наннестада. Это была хорошая идея. Уле Айнару нравятся люди, которые с толком используют время. И он уже давно понял, что Дэли – лыжник, семьянин и бизнесмен – умеет экономить время, чтобы найти место для всего, что считает важным для себя.
Вместе с королем зимних Олимпиад Уле Айнар устремляется в чащу наннестадского леса, где лишь пение птиц нарушает тишину.
Все это кажется ему немного нереальным.

- Два с половиной часа пробежки с Бьорном Дэли дали мне больше, чем целый год работы с тренером, - говорит Уле Айнар.
Этими словами он выражает своё восхищение лыжником, а не укор тренерам. Ни один тренер не смог бы сравниться с Дэли в опытности.
- В разговоре с глазу на глаз, когда ваши слова слышат только белки, можно многое узнать – если ты сам готов поделиться собственным опытом. Я раскрыл один свой секрет своём секрете – и он раскрылся в ответ. Бьорн рассказал мне о своем опыте физических тренировок и о подготовке к гонкам и соревнованиям. Когда застаешь его в таком виде – в тренировочном костюме, посреди заснеженных елей, - легче решиться задать вопросы. И тогда получаешь ответы, которые так тебе необходимы, - говорит Уле Айнар.
Он слегка опасался, что Дэли окажется законченным эгоистом, который заливался бы соловьем, а от прямых вопросов отделывался бы усмешкой. Но биатлонист встретил обыкновенного лыжника, которому было любопытно, что же такого он – Уле Айнар Бьорндален – сделал, чтобы достичь высот и в биатлоне, и в лыжных гонках.
Помимо всего прочего Уле Айнар интересовался его мыслями и впечатлениями от различных методик подготовки, в высшей степени специфических. Ему захотелось поделиться некоторыми чувствами с Бьорном Дэли.
- Бывает, что ты нервничаешь перед важной тренировкой? Ты волнуешься, когда тебе предстоит соревноваться с самим собой? – спрашивает Уле Айнар.
Дэли с улыбкой кивает. Еще бы, с ним такое тоже бывает. Уле Айнар рад, что он признал это. Иногда приятно обнаружить, что не ты один слегка нездоров на голову…
- Мы волнуемся, ведь во время тяжелой тренировки хочется узнать, где же находится предел наших собственных возможностей. Нередко перед такой тренировкой я волнуюсь больше, чем перед самими соревнованиями. Схватки с самим собой – часто самое сложное состязание, говорит Уле Айнар.
В словах Бьорна Дэли он находит подтверждение того, что его действия правильны и что в своем стремлении быть лучше – в биатлоне ли, в лыжных ли гонках – он идет по верному пути.

Они пожимают друг другу руки и расстаются в Наннестаде. Каждого из них встреча обогатила новым опытом. С 1998 года Бьорндален и Дэли поддерживают связь. Часто первым звонит Уле Айнар, и если у Дэли есть время, они разговаривают обо всем на свете.
В августе, сразу после аварии в Тоблахе, Уле Айнар чрезвычайно много тренировался, чтобы снова набрать отличную форму. В это же время он приступил к постройке загородного пансиона на 28 мест в Бейту.
Уле Айнар считал, что строительство идет слишком медленно, и хотел узнать мнение Бьорна Дэли. Дэли построил три таких отеля, и потому он был именно тем человеком, кто мог помочь ему советом.
- Пансион должен быть готов к открытию сразу после окончания сезона, - сказал Уле Айнар, однако не вполне уверенным тоном.
- Ты должен закончить строительство в августе-сентябре и целиком сосредоточиться на тренировках, - ответил по телефону Дэли.
- Что? Закончить? – этого Уле Айнар делать не собирался. Так скоро ему не воплотить чертежи коттеджа в жизнь.
- Если хочешь на Олимпиаде стоять на линии старта с чистой совестью, то я советую тебе остановиться сейчас – и до весны не думать ни о каком отеле, - втолковывал ему Дэли. Он имел в виду, что если Уле Айнар сосредоточится на постройке отеля, об олимпийских победах можно будет забыть.
После долгих колебаний Уле Айнар решил все же последовать совету Дэли и в начале сентября распорядился о прекращении всех работ на стройке в Бейту.
- Теперь я понимаю, что весь проект отеля мог испортить Олимпиаду. Я был им очень увлечен и наверняка потратил бы много времени и сил на строительство в ноябре и декабре. Но у меня не было этого времени. Я был словно ослеплен, и я очень рад, что Бьорн раскрыл мне глаза, - говорит Уле Айнар. - Бизнес не должен отнимать время от тренировок и соревнований.

Уле Айнар по-прежнему дружит с Бьорном Дэли. Осенью он был приглашен на свадьбу Бьорна и Вильде Фальк-Иттер.
Уле Айнар из тех, кто считает, что лыжный король слишком рано ушел из спорта.
- Он совершенно не исчерпал своих ресурсов. Уверен, что если бы он не заработал себе травму позвоночника, он мог бы гоняться еще несколько лет. Но травма – это то, чего следовало ожидать. Он не жалел себя, - говорит Уле Айнар.

Автор: Lan 27-02-2008, 20:07

Сольвейг, Claudia, большое спасибо за труды, с нетерпением жду продолжения
ИМХО книга написана безумно интересно. Случайно наткнувшись на эту темку, с удовольствием прочитала, и теперь слежу за обновлениями.

Автор: Сольвейг 13-07-2008, 17:37

Систематизатор

Уле Айнару Бьорндалену нужны в окружении люди, на которых он мог бы положиться на все сто. Поэтому перед олимпийским сезоном он назначил своим личным тренером по стрельбе Улу Люнде, бывшего в 80-е годы руководителем биатлонной сборной.
Люнде был и руководителем сборной, и стрелковым тренером биатлонистов. К тому же он комментировал на телеканале NRK гонки Кубка мира и крупные соревнования. Ула Люнде словно всегда был в этой среде.
- Я могу открыто говорить с Улой. Что бы я не сказал, я знаю – это останется между нами. Он давно меня знает, и в хорошие, и в плохие дни, - говорит Уле Айнар.
Люнде – «создатель системы», и гораздо больше, чем сам Уле Айнар. Ула Люнде подмечал все, что только можно, и, когда Уле Айнар заходил в тупик, Люнде помогал ему снова выйти на верный путь.
- Ула знает обо всем, над чем я годами работал. Поэтому он может скорректировать мою стрельбу лучше, чем большинство других, - говорит Уле Айнар.
Уле Айнар и Ула Люнде сотрудничали напряженно - настолько, что порой надоедали друг другу. Но у Уле Айнара так с большинством тех, кем он себя окружил. Это так напряженно, что иногда нужны долгие перерывы, прежде чем снова можно будет встретиться.

Перед Олимпийскими Играми Уле Айнар тренировался вместе с Улой Люнде 50-60 дней, и Люнде смог подогреть интерес к стрельбе. Но позже Уле Айнар решил, что и этого мало.

В Тоблахе, где Уле Айнар живет несколько месяцев в году, они с Улой делали по несколько десятидневных «подходов», и это было одной из самых безумных идей, что Уле Айнар осуществил.
Каждый день - три физических тренировки и три стрелковых. Телефоны на весь день выключены. Они только вдвоем. Тренировки начинаются в семь утра, и два этих господина расходятся лишь к ночи, после встречи и хорошего обеда, оба полностью вымотанные.

- Мы отметили такой прогресс в кучности стрельбы, к которому я раньше и близок не был. Пульс во время соревнований – 180-185. Но на наших тренировках я стрелял на пульсе 190-200. Это было так утомительно для головы, что больше всего хотелось сломать винтовку. Ты так выматываешься, но ты должен работать. Все совершенно по-сумасшедшему, - говорит Уле Айнар.

Сегодня их сотрудничество более неформальное. Бьорндален хочет сократить круг людей вокруг себя, и он чувствует, что ему и Люнде нужно отдохнуть друг от друга.
- Ула больше не мой тренер. Но мы все равно частично поддерживаем контакт. Ула Люнде был для меня очень важной поддержкой в течение многих лет, - говорит Уле Айнар.

Автор: Сольвейг 25-10-2009, 22:03

Прошу прощения за длительный перерыв у всех, кому здешние материалы интересны...

Кризис

Долгое время Уле Айнар Бьорндален был так силен на лыжне, что выиграл множество гонок, несмотря на то, что промахивался чаще соперников.
Перед сезоном Олимпийских Игр-2002 все по-другому. После олимпийского золота в Нагано в 1998 г. Уле Айнару не везло на трех Чемпионатах мира подряд. Вся его добыча - одно серебро и две бронзовых личных медали.
Слишком плоха стрельба. Люди начинают сомневаться в том, что норвежец может хорошо стрелять в важных гонках.

После его июльского падения с велосипеда в Тоблахе биатлонная сборная отправляется на трехнедельный тренировочный сбор в Болгарию. Июль сменяется августом. Колено снова в порядке. И, может быть, тренировочный сбор был бы сейчас логичным продолжением?
Наоборот. Уле Айнару нужно новое вдохновение. Вдобавок он чувствует, что ему снова надо пробудить вкус к жизни. Поездка в Болгарию на все готовое для этого не подойдет.
Он идет своей дорогой – как и много раз до этого.

Олимпийские Игры в Солт-Лейк-Сити пройдут на высокогорье, и Уле Айнар чувствует, что ему нужно больше высотных тренировок. Он собирает вещи и отправляется на высоту 3300 метров – в Стельвио, в Италию. Натали, его любимая, остается дома. Уле Айнар совершенно один. И он отправляется туда, где говорят только по-итальянски, - на языке, которым он не особо владеет, туда, где нет ни телевизора, ни других благ цивилизации.
Единственное, что тут в полном порядке, - это лыжные трассы. Но зато они великолепны.
Вернувшийся к природе, предоставленный самому себе, Уле Айнар начинает свой собственный десятидневный тренировочный сбор – со своей видеокамерой.
Он должен все делать сам. Он устанавливает видеокамеру на снег и носится на лыжах вперед и назад. Передвигает камеру и снова бежит. Так у него проходит день за днем. Он устает как собака, делая все своими руками, но не собирается сдаваться.
Он ставит щиты для стрельбы и развешивает мишени, словно это тренировка перед ЧМ в Вингроме (спортивная база недалеко от Лиллехаммера, – С.) в далеком 1977 году. Он сам приводит в порядок свое снаряжение и сам проводит пристрелку. Это ад одиночества - но это обостряет чувства.

Однажды к Уле Айнару приезжает гость. Итальянец Людвиг – старый друг семьи Сантер. Он живет недалеко от Стельвио, и он приезжает сюда, наверх, чтобы помочь Уле Айнару с пробами на молочную кислоту. Они тестируют уровень молочной кислоты в крови при разной скорости на лыжах. Важно проверять все показатели так часто, как только возможно.
В один из дней в Стельвио Уле Айнар собирается провести тренировку, которую разработал для него Рольф Сэтердаль, специалист по физподготовке. Сложность только в том, что небо черным-черно. Посреди тренировки начинает сверкать молния и греметь гром.
- Я никогда не видел такой погоды, ни разу, ни до, ни после. Гром следовал за молнией – и наоборот. Не было никаких перерывов, и небо было насквозь наэлектризовано. Мне никогда в жизни не было так страшно, - говорит Уле Айнар.
Посреди этого ада, в окружении гор выше 3300 метров, Уле Айнар бежит на лыжах. Он говорит Людвигу, что хочет закончить тренировку. Но итальянец лишь качает головой.
- Искр нет, это не опасно. Пока волосы у тебя на теле не встанут дыбом, все в порядке,- говорит Людвиг.
Уле Айнар не верит своим ушам. Ему страшно, и он думает, что итальянец ошибается. Еще через несколько минут грома и молний Людвиг и сам понимает, что продолжать невозможно, - и он останавливает Уле Айнара, сворачивая его с лыжни домой.
- В таких ситуациях я никогда больше не буду никого слушать. Мне редко бывает страшно, но тут мне было так страшно, как никогда прежде в жизни, - говорит Уле Айнар.
Он решает присоединиться к команде в Болгарии. Будет здорово встретиться с остальными, посмотреть телевизор, потренироваться в команде – и пожить нормальной жизнью. Вдали от одиночества, молний, грома и приятеля Людвига.

Когда Уле Айнар приезжает в Болгарию, его товарищи по сборной собираются на юг. Им надоели сборы, им хочется свободы, тепла, они садятся по машинам и отправляются. В Болгарии Уле Айнар снова остается один.
- Я их не понял. Они сели в машины и потратили кучу времени ни на что. Было очень жарко, а в одной машине не было кондиционера. Они вернулись через два-три дня и были такими уставшими от поездки, что еще два дня не могли нормально тренироваться, - говорит Уле Айнар.
А сам он получил чудесные впечатления от природы, в том числе видел семьдесят диких лошадей в свободном беге во время трехчасовой тренировки. Красота природы словно зовет к работе.
И в Болгарии действительно красиво…

* * *
Перед ним – пять мишеней. Все они закрыты. Еще пять. И они – тоже. Он улыбается.
Начало сезона для Уле Айнара – просто мечта. В декабре в австрийском Хохфильцене он летает по лыжне и сразу доказывает всем, что падение с велосипеда в Тоблахе не повлияет на олимпийский сезон.
С чистой стрельбой он выигрывает в спринте минуту и одну секунду – и это победа с самым большим превосходством за всю историю Кубка мира. Только его олимпийская победа в Нагано, которой скоро четыре года, была более уверенной.
Это просто-напросто отличная гонка. Он доволен, в хорошем настроении – и в этот день уделяет больше времени прессе.
Днем позже он снова выигрывает – в драматичной гонке преследования, когда реакция Рогера Груббена, тренера по стрельбе, спасает Уле Айнара от лишнего штрафного круга. Один из его выстрелов был отмечен как промах, хотя на самом деле выстрел был точным.
Уле Айнар считает, что он на правильном пути. До начала Олимпийских Игр – два месяца.
Там он не должен ошибаться.

* * *
- Похвастать особо нечем, Ула! – Уле Айнар отшвыривает винтовку и хмуро смотрит на Улу Люнде.
Личный тренер Уле Айнара по стрельбе - еще и комментатор телеканала NRK. Но оставим сейчас NRK. У его золотого мальчика проблема, а до индивидуальной гонки на Олимпийских Играх меньше месяца.
Люнде сразу понимает, что Уле Айнар всерьез озабочен. Масс-старт в Оберхофе был кошмаром - всего двенадцать попаданий из двадцати выстрелов. В течение сезона стрельба постоянно ухудшается. В Кубке мира у Уле Айнара - 71 % попаданий. У Пуаре, Люка, Ростовцева и Фишера – от 80 до 90 и выше.
Нужно что-то делать. Но что?
Уле Айнар и Ула Люнде устраивают мозговой штурм. Олимпийская мечта удаляется…
- Это был кризис, вне всякого сомнения, - говорит Уле Айнар.
Он чувствовал себя в идеальной форме перед гонками в Оберхофе, - чувствовал себя настолько хорошо, что опасался выступать. Может быть, в этом и было дело?
Люнде и Уле Айнар изучают подготовку к сезону. Нет никакого сомнения, что они все сделали хорошо. Но стрельба ужасна и становится все хуже, хотя они и работают над этой проблемой.
Уле Айнар решает, что у него в голове слишком много мыслей, когда он стреляет.
- Ты должен оставаться терпеливым и работать дальше над тем, что мы тренируем, - говорит ему Ула Люнде.
- Я это и делал, как умею, но это не слишком удачно, - отвечает Уле Айнар.
- Хорошо. Тогда мы сделаем по-другому, не так, как планировали, - заключает Ула Люнде.

В итоге Уле Айнар отказывается от участия в гонках в Рупольдинге, несмотря на то, что ему не хотелось упускать биатлонную столицу Германии. Вместо этого он отправляется на высоту, в Антерсельву, в Италию.
Он выключает телефон, сообщив через Хальвора Ле, одного из олимпийских пресс-атташе, чтобы его не трогали. Он забирает из Тоблаха свою милую Натали с собой наверх – и запирает винтовку в шкафу.
Четыре дня Уле Айнар не трогает винтовку. Такого не было как минимум пять месяцев.
Уле Айнар обходится со своей винтовкой, как с девушкой, - с любовью и заботой, тепло и чутко. Но сейчас - хватит. Пусть винтовка стоит в шкафу и киснет.
Неделю в январе Уле Айнар и Натали проводят вдвоем в Антерсельве. Сам Уле Айнар приятно удивлен тем, что норвежская пресса с уважением отнеслась к его пожеланиям.
В Антерсельве он совершает множество спокойных лыжных прогулок вместе с Натали. Они совершенно одни, холодно, январь, и мороз ощутимо обжигает скулы, когда они вдвоем идут по самым красивым окрестностям, какие только можно представить. Горы, долины, безоблачное небо и снежные ковры с лыжными трассами, которые похожи на трамвайные рельсы...
Здесь красиво, словно во сне.
С высоты 1600 метров, из Антерсельвы, они поднимаются на 2000 метров, к Шталлер Заттель. Две тренировки каждый день, первая – в темноте, с фонарем на лбу, вторая – при свете дня, когда вокруг все словно волшебное из-за снега.
Уле Айнар и Натали видят, как снег и деревья сливаются в странные загадочные фигуры, - каждый, кто был в горах, знает, как это может быть.
- Трудно передать, насколько фантастичны были впечатления от Антерсельвы и окрестностей, - говорит Уле Айнар.
Вдобавок он ест много вкусной еды и смотрит целую кучу фильмов на DVD. Лучше всего идут захватывающие фильмы – триллеры. Они больше всего нравятся Уле Айнару, когда ему нужно как следует расслабиться.
Это немного помогает. Настроение поднимается.

Через несколько дней он снова достает винтовку. Уле Айнар ложится в подвале отеля Сантер в Тоблахе, стреляет и снова стреляет. В пятисантиметровый клочок бумаги с пятью мишенями, маленькими, как горошины. Он стреляет много сотен раз. Медленно, но верно точное чувство стрельбы к нему возвращается.
И вовремя.

На последней гонке перед Олимпийскими Играми,- как раз в Антерсельве,- случается прорыв. Пятнадцать попаданий из двадцати возможных в гонке на двадцать километров - не фантастика, но уже и не кризис. И этого достаточно для второго места.
- Ко мне вернулось верное чувство, - говорит он после гонки.
Но в глубине души он по-прежнему ни в чем не уверен перед отъездом в Солт-Лейк-Сити.
В тренировочном дневнике у него написано о стрельбе: «Важен процесс, не результат».
И никаких комментариев о количестве попаданий.
Это было бы слишком невеселое чтение.

Автор: Сольвейг 13-11-2009, 8:27

Чудо-доктор

После золотого олимпийского спринта в Нагано-1998 в голове Уле Айнара крепко засела мысль – можно ли выиграть золото одних и тех же Олимпийских Игр и в биатлоне, и в лыжных гонках?
Он знает, что быстр на лыжне. Весной 1998 г. в самолете по пути домой с гонки Кубка мира он поделился этой мыслью с Якобом Люндом – руководителем Vital, компании-спонсора.
- Я тут подумал об одной вещи, - сказал Уле Айнар. – Ведь в Солт-Лейк-Сити будет лыжная гонка коньком на тридцать километров. Я хочу там участвовать. Я верю, что можно выиграть золото и в лыжах гонках, и в биатлоне.
Люнд загорелся этой идеей и сам добавил несколько добрых слов. Биатлонист в роли лыжника - это отлично для него как для рекламодателя.
Производитель лыж Уле Айнара, компания «Россиньоль», была более скептична. Идея прекрасна, но «Россиньоль» не верит в ее осуществимость. Они считают, цель слишком высока, и это будет слишком трудно.
- Они понимали, что я этого хочу. Но они думали, что участвовать в двух разных видах спорта почти невозможно, - говорит Уле Айнар.
Мысль закрепилась. После того, как весной 1998 г. на чемпионате мира по лыжным гонкам среди военнослужащих он побил всю лыжную элиту, за исключением итальянца Пьетро Пиллера Коттрера, Уле Айнар решился – он попробует завоевать медали в двух разных видах спорта. Что Уле Айнару нравится, так это - пробовать сделать невозможное…
В детстве Уле Айнар любил стрелять. Обычно он немного промахивался в ветреную погоду. А однажды он прострелил большую дыру в бюстгальтере своей матери, который в тот день сушился в их саду в Симостранде…
Порой это было чересчур, - Уле Айнар и его брат Даг росли двумя сорванцами, которых нелегко было остановить.
У Уле Айнара близкие и теплые отношения со своей семьей. Отец Ханс и мать Хельга – надежная поддержка для сыновей, и без этой поддержки Уле Айнар и его старший брат Даг вряд ли смогли бы достичь в своем виде спорта тех высот, что они хотели.
Восемь-десять коров - вот чем владела семьи Бьорндаленов в Симостранде, когда Уле Айнар был ребенком. До роскоши было далеко. Зато, когда у Ханса Бьорндалена было время, он водил своих детей на занятия спортом - и зимой, и летом. Был ли это футбол или легкая атлетика, велосипед или лыжи, - всем заправлял Ханс Бьорндален.
- Именно отец научил меня кататься на лыжах. Он всегда интересовался спортом, и этот интерес только усилился с годами, - рассказывает Уле Айнар.
Долгое время у семьи Бьорндаленов в Симостранде был только канал NRK, где биатлон комментировали Хьелль Кристиан Рике и Юн Хервиг Карлсен. Но этого было мало. Сейчас Ханс Бьорндален раздобыл спутниковую антенну. Он смотрит биатлон и другие зимние виды спорта всегда, когда может, - по «Евроспорту» и по многим другим европейским каналам. В последние годы, на пенсии, - довольно часто.
- Отец живет и дышит биатлоном, - говорит Уле Айнар. – Он так заинтересован, как это только возможно…
Мама Хельга – это совершенно другая история. Иногда и она тоже смотрит спорт по телевизору, но собственно спорт ее не интересует. Она, как и многие другие старые добрые матери, озабочена тем, чтобы дети были накормлены, и чтобы с ними все было хорошо.
В 1995 г. Уле Айнар занял отличное место – четвертое – в спринте на Чемпионате мира в Рупольдинге. Это было его лучшее выступление на чемпионате за все время. Оба рубежа он отстрелял точно, но под конец ему не хватило сил, потому что он был нездоров из-за пищевого отравления.

После гонки Уле Айнар позвонил своему отцу. Они болтали о гонке, о том, как близок был Уле Айнар к пьедесталу. И тут Ханс Бьорндален поинтересовался, как там русский биатлонист Драчев, - гонщик, который ему очень нравился.
- Он выиграл, - ответил Уле Айнар. И они заговорили о Драчеве.
Но в бьорндаленском доме два телефона, и к беседе прислушалась мама Хельга. Ее муж и сын по-прежнему говорили об этом русском победителе, и Хельга вклинилась в разговор. Это было в ее духе.
- Хрен с ним, с Драчевым! Что там с едой? – хотела знать Хельга.
- Вот в этом вся мама. Она беспокоится не о том, о чем мы, остальные. Когда дело касается спорта, у нее могут быть самые замечательные высказывания, - говорит Уле Айнар и светло смеется.
Уле Айнар часто звонит родителям. Пару раз в неделю он обычно на проводе. Так получается, - у него нет возможности видеть их чаще, хотя бывает, что отец - или они вдвоем с мамой – приезжают, чтобы посмотреть на него на соревнованиях.
У него все время нечиста совесть перед семьей, потому что редко получается приехать домой, когда триста дней в году проводишь в разъездах. Но в семье понимают, что так надо. Когда Уле Айнар дома, он живет не в Симостранде, а в Биосене под Тронхеймом. Причина проста: местность вокруг Биосена отлично подходит для тренировок Уле Айнара.

В детстве Уле Айнар больше занимался гимнастикой. Он любил ходить по канату. Но дорога из Симостранды в Драммен длинная, и пройтись там по канату можно только в мыслях. Вместо этого он балансировал на канате дома – в двух метрах над землей. Уже тогда у него были к этому уникальные способности.
Сейчас он думает, что те детские занятия много дали для хорошего равновесия на лыжной трассе - он с кошачьей мягкостью танцует во время гонки, где других изматывает ритм и техника.
А еще в детстве он был мастером по «висению на спине» у лыжников и биатлонистов. Уле Айнар «подвешивался» к кому-нибудь на лыжне - и почти никогда не отпускал вперед.
Несколькими годами позже Уле Айнар начал заниматься легкой атлетикой. Он занял третье место на чемпионате Норвегии (не взрослом, разумеется, – С.) в беге на 3000 м и по стадиону, и на пересеченной местности. Но занятия бегом сказались на ногах, и в четырнадцать лет Уле Айнар заработал воспаление надкостницы. И на обеих ногах сразу.
То же самое произошло и со старшим братом Дагом. Два брата из Симостранды много тренировались вместе, и в детстве Даг, который был почти на четыре года старше, был большим примером для Уле Айнара.
Боль в ногах сильно мучила обоих братьев. Даг не видел никакого выхода, кроме операции, хотя и знал, что, если он ляжет на операционный стол, весь сезон пройдет без его участия.
Уле Айнару предстояло то же самое, это было решено, но в последний момент он узнал о человеке по имени Ханс Андреассен.
- Ты должен с ним поговорить, - услышал молодой Бьорндален. А еще с тех пор, как он был маленьким мальчиком, любопытство было его сильной стороной и слабостью.
На этот раз он попал в цель.

Ханс Андреассен был бергенцем. И он был невыносимо упрям. А еще он был из тех, о ком говорят «чудо-человек», с «теплыми» руками. Долгое время Ханс Андреассен лечил Уле Айнара своими руками, и после детальной работы с дыхательными упражнениями и альтернативных процедур научил его по-другому дышать. Ханс Андреассен сделал что-то с Уле Айнаром, - воспаление прошло, и Уле Айнар избежал операции. Так он выгадал целый сезон в сравнении с братом Дагом, который должен был идти под нож.
«Вмешательство в организм – это в любом случае нечто негативное. И уж чем реже это случается, тем лучше», - думал Уле Айнар, ложась на массажный стол к бергенцу.
Уле Айнар Бьорндален был навеки благодарен Хансу Андреассену.

* * *

Осенью 2001 г., дома, в Биосене, после пребывания на высоте во французском Тине, Уле Айнар чувствовал себя в нереально хорошей форме. Возможно, в лучшей, чем когда-либо. Он бегал и бегал среди болот, по три-четыре часа, и не уставал.
Он весь становился мокрым, шел сильный дождь, и мало-помалу он оказывался по колено в воде. Но это не играло никакой роли. Он выдерживал все это, бегая по болотам вокруг города.
Сумасшедшее, прекрасное чувство.
Но изматывающая тревога тоже давала о себе знать. Уле Айнар по опыту уже помнил – были периоды, когда все у него складывалось невозможно хорошо. Но тогда он часто заболевал или получал травму, - и так появилось опасение быть в хорошей форме.
- Набрать форму относительно легко. Наоборот, труднее сохранить ее, - говорил Уле Айнар.
Та отличная форма, которую он чувствовал в Тронхейме осенью 2001 года, не должна была быть растраченной. А может быть, форма могла бы стать еще на порядок лучше?
Мысли пришли к его старому помощнику Хансу Андреассену.

Бьорндален и Андреассен устали друг от друга и долгое время не общались. Но сейчас Уле Айнар чувствовал, что упрямый бергенец ему нужен больше, чем когда-либо. Если кто-нибудь и может сделать, например, чтобы дыхание стало легче и бедра работали еще лучше, то это волшебник из Бергена.
Уле Айнар мог бы улучшить оборот кислорода, легче дышать, быть не таким напряженным – и тогда ноги работали бы более экономно.

Самым главным сейчас была первая лыжная гонка – предсезонный смотр в Бейтостёлене. Это было важно. Хороший результат в Бейто позволил бы Уле Айнару отобраться на открытие сезона в финском Куопио. А там ему нужно быть, чтобы получить возможность биться за старт на Олимпийских Играх еще и в лыжах.
«Где сейчас живет Андреассен? Как мне его выловить?» - думал Уле Айнар.
Он начал обзванивать всех, и оказалось, что Андреассен после долгого пребывания на севере Норвегии обосновался в Гуле, в Бюскерюде.
- Ненавижу северную Норвегию! Там одна лишь темнота, - говорил Андреассен по телефону. Он был не совсем в форме. «Наверное, это все сигареты, - это от них он пострадал», - думал Уле Айнар, слыша тяжелый кашель Андреассена на другом конце провода.
Уле Айнар Бьорндален и Ханс Андреассен договорились о встрече.

Уле Айнар стал третьим в Бейтостёлене – следом за Ховардом Бьеркели и Кристеном Шелдалем, но впереди Томаса Альсгорда и Фруде Андресена. Он отобрался на открытие Кубка мира по лыжным гонкам в финском Куопио. Руководитель биатлонной команды, Эрленд Слоквик, говорил, что Уле Айнар никогда не сможет стать олимпийским чемпионом в лыжных гонках. Но он получил возможность сам решать, где он хочет участвовать - в гонке Кубка мира по лыжам или в открытии биатлонного сезона в Гейло.
Сам Уле Айнар никогда не сомневается, чего он хочет. Подтверждением этому стало его участие в Бейто.
Ханс Андреассен смотрел гонку по телевизору. В деталях рассказал он Уле Айнару, где и как тот упустил гонку, какие движения были не оптимальными и что нужно изменить в технике.
- Он все сказал точно, - рассказывал Уле Айнар.
Ханс Андреассен отыскал Уле Айнара в Бейто, работал с ним своими руками четыре часа и сказал:
- Нет никаких сомнений, что ты возьмешь олимпийское золото в лыжах – если хочешь.

- Многие пробовали работать со мной, применяя руки тем же способом, как делал Ханс Андреассен. Ни у кого не получилось. Я не знаю, что это, но что-то в его руках есть, без сомнения, - говорит Уле Айнар.
Уле Айнар был скептично настроен, когда направился на первую гонку Кубка мира по лыжам в Куопио. Лыжное общество известно как не особо открытое и не слишком уважительно настроенное к другим видам спорта. Биатлонисты и лыжники недолюбливают друг друга. Двоеборцы недолюбливают и лыжников, и прыгунов с трамплина.
Как будто лыжные гонки – самый лучший вид спорта…

- Я думал, что на меня будут презрительно коситься, а вместо этого меня ждал отличный прием, и я попал в прекрасное общество, - говорит Уле Айнар.
Ему предстояло жить вместе с Туром Арне Хетландом – парнем, с которым он был знаком и раньше. В 1991 г. он выиграл у Хетланда во всех гонках и стал трехкратным чемпионом Норвегии по лыжным гонкам среди юниоров. А некоторых новичков в лыжном спорте он не знал.
Тур Арне Хетланд – чемпион мира в спринте, но на Олимпийских Играх он хотел бежать не только спринт, а и другие дистанции тоже. Весельчак Хетланд считал совершенно неправильным, что финишная прямая на лыжном стадионе в Олимпийском городке такая длинная, что ты рискуешь пару раз остаться совсем без сил, прежде чем придешь на финиш.
Уле Айнару было хорошо в комнате с Туром Арне Хетландом, а в лыжных гонках они давно на равных соперничали друг с другом. Бьорндален чувствовал небольшую неуверенность, когда стоял у стартовой черты в Куопио, - он одновременно и симпатизировал Хетланду, и ненавидел его.

- К смазчикам я тоже был заранее скептично настроен. В своем мозгу, слегка параноидальном, я думал, что они наверняка подготовят мне лыжи хуже, чем лыжникам, - говорил Уле Айнар.
Конечно, он ошибался, - получил очень хорошие лыжи, и гонка прошла так легко, как только было можно. Когда он пришел на финиш десятикилометровой дистанции, впереди был лишь шведский король лыж Пер Элофссон.

Элофссон – человек, принявший эстафету у Бьорна Дэли. Сочетая в себе силу и технику, он занял место лучшего в мире лыжного гонщика. Он – золотой фаворит как минимум на одной дистанции на Олимпиаде.
Элофссон выиграл у Уле Айнара несколько секунд, но Бьорндален был горд своим выступлением. Он стоял после гонки, опираясь на палки, и увидел Бенгта Эрика Бенгтссона - влиятельного руководителя FIS (международной федерации лыжного спорта,- С.), который шел к нему по лыжном стадиону. Уле Айнар взглянул на него и ждал основательного поздравления.
Бенгтссон приблизился, но смотрелся серьезным. Никакой улыбки, никакого блеска в глазах. Руководитель FIS подошел прямо к Уле Айнару, хлопнул его по плечу и сказал:
- Хорошо, что с тобой справились!
Уле Айнар взглянул на этого маленького седовласого человека. И это все? Руководитель FIS стоит и злорадствует над вторым призером гонки Кубка мира. Все предрассудки в один миг вернулись обратно. Уле Айнар разозлился. Он смотрел на Бенгтссона в упор потемневшими глазами. Ничего не говорил, только смотрел в упор. Значит, так и должно было быть, шеф лыжников в глубине души надеялся, что он – Уле Айнар Бьорндален – проиграет. Значит, так боялись биатлонистов.

Ха! Уле Айнар вышел из тени Бенгтссона. Во всяком случае, он больше не заморачивается. У него есть на что потратить свое время, кроме таких типов, как Бенгт Эрик Бенгтссон.
Вместо этого он думал о своей гонке. Уле Айнар вдруг осознал, что он, в общем-то, и не устал. Наоборот, он чувствовал, что работа ног и техника были на все сто процентов. Это была очень хорошая гонка.
Вдобавок он получил новую мотивацию продолжать дальше в лыжных гонках – шведа по имени Бенгт Эрик Бенгтссон.
А встреч будет еще много. Во всяком случае, Уле Айнар на это надеялся.

Ханс Андреассен, напротив, был недоволен гонкой Уле Айнара. Он считал, что верхняя часть тела у того была слишком напряжена, и Ханс тут же напросился к Уле Айнару и Натали в Тоблах, в Италию, в декабре.
- С тобой нужно поработать, - сказал Ханс Андреассен.

В декабре Андреассен прибыл в гости. Все было славно, но в то же время не было сомнений, что его здоровье стало хуже. Оказалось, что у Ханса Андреассена рак. Или был рак, как он сам говорил. Сейчас-то он здоров, говорил он. Но Уле Айнар сомневался, ведь бергенец был совершенно не из тех, кто постоянно жалуется. И все равно Уле Айнару пришлось пригласить Ханса Андреассена в Тоблах, - с этим строптивым стариком было сложно спорить.

В Тоблахе Ханс Андреассен обрабатывал Уле Айнара своими руками несколько дней. Пока однажды сам не смог подняться с постели.
Хансу Андреассену стало заметно хуже.
- Оставим это, Ханс. Ты болен, - говорил Уле Айнар.
- Черт бы все побрал! - отвечал упрямый бергенец.
После долгого лечения Уле Айнару и Натали все равно пришлось поместить Ханса Андреассена в больницу в Италии. Он едва мог самостоятельно ходить. В больнице заключили, что он серьезно болен, - у него рак.
Уле Айнар беспокоился и проводил в больнице много времени. В то же время ему нужно было тренироваться. В основном за Хансом Андреассеном присматривали мать и сестра Натали. Без них Уле Айнар оказался бы в очень сложной ситуации – за два месяца до Олимпийских Игр, с тяжелобольным человеком, за которого он отвечает. Ханса Андреассена нужно было бережно отправить домой в Норвегию. Его перевозили на машине для транспортировки больных, но сначала Уле Айнар оформил медицинскую страховку для товарища. Он не терял времени даром. Надо было спешить – и Уле Айнар использовал весть свой авторитет, чтобы доставить бергенца домой в Норвегию быстро и безопасно.

Уле Айнар сморщил нос. Он получил отвратительное место на старте - далеко позади фаворитов. Декабрь, он в Рамзау – и сейчас лыжный масс-старт на тридцать километров.
Он заранее созвонился и с Вегардом Ульвангом, и с Бьорном Дэли, чтобы получить совет перед гонкой. Он любит так делать. Никто не имеет такого опыта, как эти два лыжных героя, и оба с удовольствием помогли Уле Айнару с тактикой.

Но почему FIS дала ему такую плохую стартовую позицию? Это месть за то, что он – биатлонист?
На самом деле у Уле Айнара (да, по-прежнему есть что-то параноидальное в его отношении к стану лыжников) просто было маловато кубковых очков для того, чтобы получить хороший стартовый номер в начале. Но в одном он все-таки выиграл: он выбирал лыжи со структурой, которая лучше всего показала себя на тестах скольжения. Другие норвежцы должны выбирать после него.
Снова он и Пер Элофссон противостояли друг другу. У Уле Айнара не слишком много опыта в таких разборках, и это снова испортило ему гонку. Но он был быстр на лыжах, и получилось новое серебро.
Бенгт Эрик Бенгтссон в этот раз держался совершенно разумно.
- Я смотрел на шведа, но он ничем не выдавал себя. Если бы я выиграл в Рамзау, я бы мог хоть голым по стадиону бегать. Так серьезно это было, - говорит Уле Айнар.
Теперь он, во всяком случае, знает, что у него есть возможность выиграть золото Олимпийских Игр в лыжных гонках. Трассы в Солт-Лейк-Сити как раз как такие, какие он любит, и соревнования проходят на высоте, которая ему прекрасно подходит. И он в форме. Тактики и опыта в таких гонках ему недостает, но это придет - позднее.

Ханс Андреассен был весь во власти рака. С больничной койки он смотрел, как Уле Айнар с большим успехом пробежал пять гонок на зимней олимпиаде в Солт-Лейк-Сити.
Всего лишь через несколько дней Ханс Андреассен умер.
- Я узнал об этом, когда приехал домой в Норвегию после Олимпийских Игр, но я был готов к тому, что это может произойти. В то же время это был удар для меня. Всем, кто знал Ханса, было трудно и тяжело слышать, что он ушел, - тихо говорит Уле Айнар.
Ему есть за что благодарить этого чудо-человека, который теперь ушел. Ханс был хорошим человеком. И у него было свойство, какого не встретишь ни у кого другого, - теплые руки.
- Он был по-настоящему волшебным человеком, - говорит Уле Айнар.

Воспоминания о ЧМ-95 расходятся с данными biathlonworld'a - такое впечатление, что просто в памяти рассказчика смешались два соседних ЧМ, 95 и 96. Ну уж как есть... - С.

Автор: Сольвейг 22-11-2009, 20:02

Любимая

Уле Айнар Бьорндален и итальянская биатлонистка Натали Сантер, которая на два года старше него, вместе с весны 1998 г.
Это была любовь с первого взгляда.
Словно волна с песчаного итальянского берега, Натали влилась в жизнь Уле Айнара.
- В Натали я нашел девушку, с которой - я знал - смог бы жить вместе, разделить остаток моей жизни и, похоже, создать семью, - говорит Уле Айнар.
Он признается, что поначалу в отношениях с его родителями были некоторые проблемы. Не потому, что Ханс и Хельга не любили Натали, а потому, что они, как и многие люди их возраста, не понимали ни слова ни по-английски, ни по-немецки. А тут сын приехал домой с девушкой из Италии…
Возникла небольшая проблема – никто никого не понимал.
- Нет никакого сомнения - они были немного скептично настроены, - говорит Уле Айнар.
Но теперь все в порядке. Натали выучила норвежский. Она понимает почти все, и сейчас она неплохо говорит по-норвежски. Натали стала частью этой семьи.
Все те, кто видел Натали и Уле Айнара вместе, отмечают одно и то же, - уважение, любовь и дружбу. Это видно по взглядам, по движениям и по манере общения. Они очень и очень ценят друг друга.
Сейчас они обручены. Они большую часть времени живут вместе, и у Натали в Тоблахе, и в квартире Уле Айнара в местечке Биосен под Тронхеймом.
Натали полагает, что они поженятся в 2003 г. Уле Айнар лишь посмеивается и отмахивается…
Но он подтверждает, что они сделают это, когда придет время.
- У Натали – сумасшедшая сила. Мне кажется, я никогда не встречал человека, в котором так много энергии. Натали никогда не бывает уставшей, у нее не бывает плохого настроения. У нее – редкая работоспособность. Для меня она – пример. Я многому научился у нее, особенно тому, что касается настроя и воли. Здесь парням всегда есть чему поучиться у девушек, - думает Уле Айнар.

У Натали есть шрамы на лбу, на руке и на кисти. Восемь лет назад она попала в аварию в Бельгии. Сразу после Олимпийских Игр в Лиллехаммере Натали оказалась между жизнью и смертью.
- Я мало что помню из этого, - говорит Натали. – Машина словно пошла кругом, я оказалась в больнице, и выписали меня нескоро. Шел дождь и было скользко. Но была ли я на грани жизни и смерти?.. Я слышала, что папа так говорит, но мне не верится.
Тоблах – католическое местечко. На одном домике неподалеку нарисована картина – ангел с маленьким ребенком на коленях. Снизу надпись – «Натали».
- Это ангел-хранитель, а ребенок – я. Так делают католики, - рассказывает она.
Папа Герберт отблагодарил ангела-хранителя. В Тоблахе думают - невероятно, что фрекен Сантер выжила. Это чудо. После этого и появилась роспись на стене дома.

Семья Сантер живет на высоте 1200 метров, а тренируется часто и того выше. Уле Айнар быстро заметил разницу между тренировками на высоте и привычными ему занятиями на равнинной местности.
- Я уставал до звона в ушах. Натали лишь ухмылялась. Она сказала, - я должен понять, что тренироваться на высоте – это совсем другое, - говорит он.
На это ушло время, но теперь постоянные тренировки в Антерсельве принесли Уле Айнару много пользы. Он переносит высотные тренировки лучше, чем большинство его соперников.

Раньше Уле Айнар никогда не понимал, почему он порой чувствует себя уставшим, когда просыпается по утрам. Он лишь принимал как факт, что он не в ударе, и устраивал себе спокойный день – без напряженных тренировок.
Встретив Натали, он научился кое-чему новому, одной хитрости, чтобы обмануть лень, - если ты просыпаешься поутру разбитым, нужно задать себе три вопроса:
- Может, я мало спал?
Если так - никакое это не оправдание. Поспать можно и завтра.
- Может, я не в настроении?
Если это так, то тоже нет никаких оправданий, чтобы не подниматься и не идти на тренировку.
- Может, я вчера перетренировался?
Если это верно, то нужно подниматься – но на сегодня сделать нагрузку вдвое меньше вчерашней.
- Натали отлично умеет осуществлять задуманное. Она сознательная и уверенная, - и этим заразила меня. Я многому научился у Натали. У нее нереальная сила воли, - говорит Уле Айнар.

Он считает, что многими своими достижениями последних сезонов он обязан тому, что в его жизни появилась Натали.
- Со мной не так-то легко жить, когда я готовлюсь к важным соревнованиям. Но Натали понимает меня, потому что и сама она живет этой же жизнью. Она понимает меня, как никто другой из всех, кого я знаю. Для Натали другие важнее, чем она сама, – теперь, прожив вместе с ней несколько лет, это я точно знаю.
Она для меня – самый близкий человек: и любимая, и друг. К тому же у нас много общих интересов. Девушка с другими взглядами и пониманием моей жизни, - не как Натали – вряд ли смогла бы ужиться со мной.

Натали Сантер хорошо выступала во времена Олимпиады в Лиллехаммере. Ее карьера во многом – словно прямая противоположность карьере Уле Айнара: сначала успех, потом – неудачи. Сама она объясняет это частой сменой тренеров. Сейчас Натали всерьез задумалась о смене гражданства на норвежское.
Возможно, норвежская федерация биатлона должна отнестись к этому серьезно? Ведь Лив Грете Шелбрейд-Пуаре ждет ребенка, и на счету каждая хорошая эстафетчица…

Автор: Сольвейг 26-11-2009, 9:13

ЧАСТЬ II. ОХОТА ЗА ЗОЛОТОМ В СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ

Кашель

Уле Айнар нажал кнопку в подлокотнике самолетного кресла и откинулся назад. Он подумал машинально, что это напоминает спусковой крючок винтовки, потом поежился в кресле, закрыл глаза и стал считать овец.
Он проснулся от кашля и взглянул направо. Ну да, это человек сбоку от Натали, - тот крепкий парень, что примерно в одно время с ними проходил регистрацию в аэропорту Милана.
Мужчина снова закашлял, и Уле Айнар обменялся взглядом с Натали, словно говоря, - что, так и будет всю дорогу?
По случайности Натали получила место в середине, а он сам сидел у прохода. И, конечно, это случайность, что именно рядом с его любимой оказался кашляющий пассажир.
Уле Айнар забыл о своем попутчике и его кашле и попытался снова заснуть. Во время таких длинных перелетов важны сон и отдых.

Уле Айнар и Натали вылетели из Милана 2 февраля 2002 г. Днем позже пара прибыла в аэропорт Солт-Лейк-Сити. Оттуда им предстояло отправиться в отель в Мидвэе, где жили гонщики, - и откуда нужно долго и утомительно добираться на машине до самого Олимпийского городка.
В аэропорту всплыла проблема. Дело не в контроле безопасности, - это-то было принято в расчет. 11-е сентября по-прежнему накрепко оставалось в памяти у американцев, и Олимпийские Игры в Солт-Лейк-Сити могли стать новой целью для террористов.
Поэтому на прилете обследован был каждый лоскуток одежды, весь багаж, - до последней ниточки. Но проблема была не в этом. Проблема оказалась в том, что Уле Айнар был заявлен как участник в двух разных видах спорта. В центре аккредитации – неразбериха вокруг норвежца по фамилии Бьорндален, просто-напросто потому, что в его документах был бардак, поскольку он был занесен в оба списка.
Возник хаос, и Уле Айнару в аэропорту не смогли выдать никакой аккредитации. Вместо этого его отправили в главный центр аккредитации в Олимпийской деревне. Так прошло еще два часа, но, во всяком случае, в центре аккредитации поняли проблему. У Уле Айнара должно быть два разных пропуска – один для биатлона, второй – для лыжных гонок.
Разобравшись с этим вопросом, Уле Айнар и Натали отправились в Мидвэй. Остальная часть биатлонной компании находилась в ковбойском городке Вест Йеллоустоуне. Уле Айнар был этому рад. Он видел в этом только плюс – можно побыть немного одному, пока не прибыли остальные. Никто не беспокоит его. Никто не раздражает. Все равно будет еще достаточно времени вместе с остальными.
- Мы целыми месяцами очень много видим друг друга. Важно с радостью ждать встречи с остальными - поэтому хорошо порой побыть одному, - говорит Уле Айнар.

Когда он заселялся в отель Inn On The Creek, в Солджер Холлоу оставались одни только смазчики. Пока Уле Айнар он был в Европе, он наверстал три-четыре часа разницы во времени: в последние дни он час за часом позже ложился – и точно также часом позже вставал на следующий день.
Он чувствовал себя нормально, но не больше.
- На будущее учту, что мне нужно отправляться в дорогу хотя бы днем раньше. Мне следовало бы провести одну серьезную тренировку, прежде чем я пробегу тридцатикилометровую лыжную гонку, - задним умом понял он.

Вечером он созвонился с Натали. Она кашляла, лоб был горячим. Уле Айнар подумал о попутчике в самолете. Может быть, Натали заразилась именно от него? Да и Уле Айнар мог бы легко оказаться на соседнем кресле… Вот чего ему теперь только не хватало – так это заболеть. Травмы и плохая стрельба приходят и уходят, но он чувствует, что сейчас справился с проблемами. Влиянию этого на свои биатлонные навыки он до 3 февраля 2002 г. не придавал значения, на Олимпийских Играх ему было не до того. Но от болезни ты никогда не можешь полностью уберечься. И на Олимпийских Играх болезнь - это злейший враг участника, хуже сильных соперников, хуже любой непогоды, хуже плохих лыж.
Болезнь – это просто неудача на соревнованиях.

У Натали Сантер было что-то похожее на бронхит. Она пробежала первую гонку и кое-как выступила в спринте. Но она явно сдала позиции, и больше на Олимпийских Играх ни в каких гонках не участвовала. Четыре года, что любимая Уле Айнара потратила на подготовку, пошли псу под хвост. Она могла только немного тренироваться.
Врач норвежской команды Ларс Кольсруд обследовал Натали. Он тоже считал, что это бронхит. Кольсруд для полной уверенности посоветовал Натали не встречаться с Уле Айнаром, во всяком случае – в закрытых помещениях. Это слишком рискованно. Опасность заразиться очень серьезна, и у Уле Айнара не будет никаких шансов.
Такой вот нелегкой может быть жизнь для спортсменов высшего класса.

- Из-за болезни Натали я был совсем одинок в отеле. Быть одному – это хорошо, но в то же время порой чертовски тоскливо. В день уходило как минимум по одному фильму на DVD, - говорит Уле Айнар.
Он потихоньку встречался с Натали, хотя и должен был это делать только на открытом пространстве. Совсем удержаться от встреч он был не готов, и свидания были замечены, - и это еще мягко сказано.
Между отелем, где жил Уле Айнар, и отелем, где разместилась Натали с остальными итальянцами, было только поле. Но во время соревнований здесь под наблюдением каждый шаг, и в Олимпийской деревне поднялась настоящая тревога, когда на снегу, на пространстве между двумя отелями, были обнаружены следы.
Подключили секретные службы, которые расследовали это дело, пока не стало ясно, что же произошло: это всего лишь влюбленная пара из Норвегии и Италии, которая должна была встречаться только на открытом пространстве из-за опасности заражения…
Финал этой песни очень мил: вдоль пути Уле Айнара, до того места, где его ждала Натали, было размещено множество норвежских флагов. А за окрестностями каждый вечер и каждую ночь присматривал дополнительный пост охраны.
Сейчас Уле Айнар от души смеется над этой историей.

После беседы с Натали в первый же вечер Уле Айнар занервничал. А если он тоже заразился? У него запершило в горле, и он почувствовал себя больным.
Он отправился спать, думая о попутчике с кашлем. Ну вот какого хрена им достались места прямо рядом с ним? Что, проблемы перед этими Олимпийскими Играми никогда не закончатся?

Автор: Сольвейг 29-11-2009, 20:12

Гонка на тридцать километров

Он устал. Невыразимо устал. Только наставления Натали – оставить все оправдания - подняли Уле Айнара с постели этим утром.
До лыжной гонки на тридцать километров остается пять дней. Он не должен терять времени. И, во всяком случае, он не заболел, – несмотря на недомогание Натали.
Церемонию открытия он решил пропустить. Он принял это решение сам, ведь все время праздника – это испытание для организма: придется несколько часов болтаться внизу, в олимпийском городке. К тому же отсутствие на церемониях открытия и закрытия он может объяснить угрозой терроризма, нависшей над олимпийским городком.
Для Уле Айнара это было подходящим решением.
- Я сказал себе еще в сентябре, - для того, чтобы пропустить это мероприятие, не придется особенно изворачиваться. Говорят, что все будет надежно, но человек не может всего знать. К тому же впереди у меня была напряженная программа, а лыжная гонка на тридцать километров - всего лишь днем позже открытия, - говорил Уле Айнар.
Некоторые другие норвежские звезды тоже пропустили церемонию открытия Игр в Солт-Лейк-Сити. Как и Уле Айнар, Хьетиль Андре Омодт должен был соревноваться днем позже. Одне Сёндраль решил так же. Так же поступили и парни из лыжной сборной.
- Это – вопрос приоритетов. У меня есть работа, которую я должен здесь выполнить, и я думаю, что норвежцы предпочтут увидеть меня на пьедестале почета, а не на открытии Игр, - сказал Сёндраль.

В день прибытия пресса просила комментариев. Уле Айнар хотел, чтобы его оставили в покое, но на следующий день покорно явился на пресс-конференцию.
Он знал, что там будет. Вопросы о шансах в лыжных гонках, о его плохой стрельбе в последнее время. Сможет ли он выиграть олимпийское золото в двух разных видах спорта? Какой для него важнее? Считает ли он самого себя фаворитом в лыжных гонках? Уле Айнар на большинство вопросов отвечал обезоруживающе, а закончил тем, что пригласил представителя ТВ2 Эрнста Лерсвеена на тренировку. В зале был смех.
- Когда ты будешь соревноваться в лыжах классикой? – спросил Лерсвеен.
- Не раньше, чем ты закончишь работать журналистом, - ответил Уле Айнар и тут же стал выбираться из сетей прессы.
Как раз классикой он и тренировался в этот день.
И до следующей пресс-конференции, на которой была вся выставленная на тридцатку команда, - за два дня до битвы в Солджер Холлоу, - с журналистами он больше не говорил.
- Я могу вытерпеть пару встреч с журналистами, но четыре-пять раз перед каждой гонкой – это уже слишком. После пары встреч нам уже, собственно, не о чем больше говорить. И пресса начинает выдумывать всякие вещи, охотнее всего – негатив. Нередко бывает так: вопросы повторяются и повторяются, и наконец ты сам задумываешься, начиная под давлением журналистов на ровном месте создавать проблему. А в конце концов ты уже веришь тому, что скажут журналисты, - говорит Уле Айнар.
Он хорошо относится к прессе. Но признает, что журналисты – это именно то, что больше всего донимает перед важными соревнованиями.

Три дня Уле Айнар тренировался классикой – как раз в это время ноги не выносили конькового хода.
- Тренируясь коньком, ты должен быть на сто процентов сконцентрирован на технике. Я был ослабевшим, уставшим и измотанным после путешествия – и не переносил конькового хода в те дни, - говорил Уле Айнар.
Он пытался вместо этого отдохнуть, сколько возможно, - спать, смотреть кино и не думать так много. Ни о стрельбе, ни о лыжах.
Это было не так просто. Он знал, что сейчас перед ним шанс всей жизни – завоевать олимпийскую медаль в лыжных гонках.
В Норвегии многие думали о шансах Уле Айнара в лыжных гонках. Эрик Квалфосс, в прошлом – олимпийский чемпион и образец для Уле Айнара в биатлоне – был среди скептиков.
- Оставить лыжи! – говорил Квалфосс.
Шеф сборной Эрленд Слоквик был более дипломатичным, но и он не скрывал своего мнения, что Уле Айнар не сможет выиграть олимпийское золото в лыжных гонках.
- Он может выступить достаточно хорошо. Но я полагаю, выиграть Уле Айнар не сможет, - сказал Слоквик.
Руководитель центра олимпийского резерва, Бьорге Стенсбёль, был другого мнения.
Стенсбёль всегда восхищался Уле Айнаром. В душе Стенсбёль полностью разделял лыжные амбиции биатлониста. Руководитель норвежского центра олимпийского резерва верил в победу и считал, что Уле Айнар – среди фаворитов.
- Чтобы справиться с Уле Айнаром, придется быстро бежать, - сказал Стенсбёль.
В 80-е гг. он был президентом федерации биатлона – и сердце его осталось в этом виде спорта.
Руководитель шведской сборной Магнар Дален рассказывал, что Пер Элофсон очень уважает Бьорндалена. После двух гонок Кубка мира, в которых Уле Айнар преследовал его до самого финишного створа, Элофсон заинтересовался этим норвежцем, который так много бегает с винтовкой за спиной.

В норвежском лыжном сообществе биатлонистов расхваливают как могут, но на самом деле уже много лет относятся к ним скептически.
Главный тренер национальной сборной Пол Гуннар Миккельсплас считал, что Бьорндален был многообещающим лыжным гонщиком, который вместо этого сделал ставку на биатлон.
Важной причиной этого выбора было то, что Уле Айнар никогда не чувствовал себя своим в лыжном обществе. А в биатлонной среде все было иначе. Уле Айнар принял решение соревноваться с оружием за спиной.
Он не считал свое участие в Олимпиаде своего рода местью, но немного утешал себя тем, что справился со своей первой целью – так хорошо выступил в Кубке мира, что руководство лыжной команды никак не смогло его проигнорировать.

На пресс-конференции за два дня до лыжной тридцатикилометровой гонки норвежские СМИ посадили Бьорндалена напротив Томаса Альсгорда. У этого гонщика с властными темными глазами, обладателя превосходной техники, перед Олимпийскими Играми были серьезные проблемы. Аллергия и астма мучили богатыря Альсгорда – и тем самым мучили заодно и все лыжное общество.
Альсгорд был одним из тех, кто считал, что Уле Айнар и Фруде Андресен действительно быстро бегают на лыжах.
- Они все время тренируются коньком, а мы – коньком и классикой, - говорил Альсгорд.
На самом же деле Уле Айнар и большинство биатлонистов около половины от всего времени тренируются именно классикой.
Уле Айнар думал, что фавориты – Альсгорд и Пер Элофсон. Да и Йохан Мюлегг мог оказаться опасным, - так полагал Уле Айнар, который самого себя считал аутсайдером в этой гонке.
- У меня слишком небольшой опыт в подобных гонках, - говорил он.
Он слабо себе представлял, где его получить.

Тем же вечером ватага лыжников отправилась вниз, в Парк Сити. Впервые оказавшись в олимпийском городке, Уле Айнар почувствовал определенный олимпийский настрой. Наверху, в пустынном Мидвэе, была такая тишь, как будто все готовились к чемпионату окрестных деревень, - там, наверху, где разместился лыжный и биатлонный народ, Олимпийские Игры мало кого заботили.
Но здесь, внизу, в Парк Сити, - вот где жизнь! Лыжники нашли место в уютном старинном вестерн-салуне, где из колонок лилась кантри-музыка, и повсюду были пышнотелые любители гамбургеров – американцы в больших ковбойских шляпах.
Бифштексы здесь были больше, чем где-либо, и Уле Айнар наслаждался свиными ребрышками и газировкой, сидя в компании с Полом Гуннаром Миккельсплассом, Томасом Альсгордом и Туром Арне Хетландом. Миккельсплас был в хорошем настроении, на творческом подъеме, и Уле Айнар понимал, что вечер в Парк Сити в компании с лыжниками получился просто замечательным.
Туристы подходили к их столу, любопытствуя, что же они здесь делают, - ведь норвежцы выделялись на фоне остальных посетителей.
Уле Айнар и остальные забавлялись всякими рассказами, смеялись и отлично расслабились в вестерн-салуне, после чего, сияющие и довольные, отправились спать.
Через два дня все стало предельно серьезно.

Уле Айнар Бьорндален имел совсем небольшой опыт в лыжных гонках такого уровня. В тактических расчетах он был новичком. Вечером перед гонкой он беседовал с Кристеном Шелдалем. Этот славный ветеран из Булкена на вчерашней пресс-конференции появился в ковбойском костюме и был настоящей душой компании в лагере лыжников. У него было много проблем перед началом сезона, и многие желали ему выиграть олимпийскую медаль.
Шелдаль выиграл у Бьорндалена на открытии сезона в Бейто. Но в двух других гонках Кубка мира, где они оба участвовали, Бьорндален выиграл у гонщика из Булкена.
Бьорндален и Шелдаль разработали небольшой план, - план, который должен быть реализован, если все пойдет как надо и оба они будут среди лидеров.
- Мы можем чуть-чуть тащить друг друга до самого конца. Будучи вместе после двух кругов, мы можем меняться, везти друг друга, - сказал Шелдаль.
Бьорндален согласился. Это была простая, но хорошая идея.
Вернувшись в свой номер, Бьорндален придумал собственный маленький и простой план. Он будет вести свою собственную гонку – как бы идиотски это не звучало – и попробует определять тактику по ходу. Он полагал, что на первых двух кругах гонщики будут держаться плотной группой, чтобы к последнему кругу оторваться от ближайших преследователей.
Он ошибся. Снова.

Вечером в вакс-кабинах у стадиона Солджер Холлоу были оживленные разборки.
Кто должен отвечать за подготовку лыж Уле Айнара Бьорндалена? Смазчики лыжной сборной пробуют множество всяких средств, то же самое делает и смазочная команда сборной по биатлону. Обе команды работают с одними и теми же продуктами, которые хорошо подходят Уле Айнару. Но смазчики биатлонной сборной считают, что они-то лучше знают Уле Айнара и его лыжи, - и поэтому именно они должны сделать эту работу.
В конце концов ответственными за лыжи Бьорндалена были назначены его приятель Свейн Ивар Муен и остальные смазчики сборной по биатлону.
Руководитель команды лыжных смазчиков, Терье Смеволд, опытный и серьезный профессионал, согласился с таким решением. Но борьба между двумя лагерями показалась Уле Айнару неожиданно жесткой.
- Я был поражен тем, что это так престижно – смазать мои лыжи. Две команды должны быть под одной и той же крышей и работать вместе еще лучше – для лучшего результата. Здесь, когда узкая специализация на таком высоком уровне, сразу видно, как трудно координировать работу с другими узкими специалистами в этой же сфере, - сказал Уле Айнар.
К утру лыжи были готовы, и Уле Айнар, разминаясь, еще раз продумал тактику. «Веди свою собственную гонку, но следи за тем, что происходит. Это прекрасный шанс для тебя! Ты в форме, любишь высоту, трассу, - и ты ни в чем не уступаешь остальным».
Он был готов к своему первому серьезному лыжному соревнованию – через десять лет после того, как он выбрал биатлон, а не лыжные гонки.

Суббота, 9 февраля 2002 г.

Лыжня подготовлена отлично. Несмотря на мороз, вдоль всей трассы стоят болельщики. Окрестности скрашивают ожидание этой жестокой тридцатикилометровой гонки: со всех сторон – красивые горы, а небо такое синее, словно сошло с полотен Якоба Вейдеманна, которые он писал на Олимпийских Играх в Лиллехаммере. Иными словами, картина просто превосходна.
Среди такой красоты нетрудно придти в нужное настроение. И сложно будет найти оправдания, если удача не улыбнется Уле Айнару.
Почти все руководители норвежского спорта и вообще люди спорта, кто только смог придти, захотели увидеть тридцатку. Давние норвежские традиции в лыжных гонках – это нечто! Неуверенность в состоянии здоровья Томаса Альсгорда, лыжные успехи Уле Айнара в начале сезона, - все это добавило остроты предстоящей гонке. Все здесь собрались вместе – и руководитель центра олимпийского резерва Стенсбёль, и его заместитель Осне Хавнелид, и президент национального олимпийского комитета Норвегии Хьелль О. Кран, - в отличие от остальных, единственный с загаром на лице. Солнце уже высоко. Бьорге Стенсбёль выглядит так, словно он только что вернулся из двухнедельной поездки на юг. Улыбаясь, он осматривает с ВИП-трибуны публику вокруг. Прежние герои – например, Бьорн Дэли и Вегард Ульванг – тоже здесь. Обоим не терпится увидеть дебют Уле Айнара в олимпийской лыжной гонке.

Натали передала Уле Айнару множество пожеланий удачи от биатлонистов самых разных стран. Все они – и норвежцы, и иностранцы – стоят вдоль трассы, чтобы поддержать своего коллегу в соперничестве с лыжниками.
Борьба Уле Айнара с лучшими лыжниками важна для биатлонистов – если норвежец проведет удачную гонку, их статус заметно поднимется. Сейчас биатлонисты, пришедшие его поддержать, надеются, что Бьорндален сделает последний шаг в самое сердце лагеря лыжных гонщиков.
Его медаль вознесла бы весь биатлонный мир до небес.

Лыжи Уле Айнара подготовлены прекрасно – он танцует по трассе. С самого старта он среди лидеров и, несмотря на высокий темп, держится спокойно. Все идут достаточно плотно, и так продолжается примерно с километр.
Но вдруг кто-то вырывается вперед. Это происходит на длинном подъеме, в самом начале первого круга. У Йохана Мюлегга – немца, выступавшего за Испанию - предостаточно сил для борьбы, и он показывает, что и не думает тянуть с рывком до финиша.
Мюлегг идет напролом, совершенно не оглядываясь. Гонщики позади него в растерянности от такого рывка и тактики и выглядят как один большой знак вопроса.
Днем раньше Мюлегг высказал шведской прессе, что у Пера Элофсона нет шансов, - всего лишь потому, что тот мало тренировался на высоте.
Элофсон – один из основных фаворитов – понимает, что Мюлегг настроен серьезно. Но на это уходит время. Бьорндален, для которого рывок Мюлегга тоже стал неожиданностью, выжидает, как же будет реагировать Элофсон. Но ни швед, ни норвежец не бросаются следом. Это и оказывается решающим.
Воздух разрежен, подъемы – тяжелы. Пер Элофсон на очень высокой скорости обходит Уле Айнара, но это стоит шведу немалых сил. Позади уже четыре километра, когда происходит следующее – у Элофсона сводит ноги, и он вынужден снизить темп. Уле Айнар выходит вперед и тащит на себе всю группу преследователей, идущих позади Мюлегга. Лишь после финиша Уле Айнар узнает, что Элофсон настолько «скис», что полностью остановился. Швед сдулся, словно воздушный шарик, - и сошел с дистанции.
Это первое серьезное разочарование Олимпиады, - что Мюлегг атаковал на первом же кругу и что Элофсон прекратил борьбу. Уле Айнар идет во главе группы преследователей за Йоханом Мюлеггом, и уже в который раз за сезон ему не хватает опыта в подобных соревнованиях. Он раскаивается, что так и не позвонил и не спросил совета у Бьорна Дэли и Вегарда Ульванга, - как он делал раньше, перед масс-стартом в Рамзау.
- Я думал, что попробую позвонить Бьорну, но не застал его, - вспоминает Уле Айнар.

Мюлегг идет и идет, и Уле Айнар не решается бросаться за ним. Он уже начинает защищаться, опасаясь австрийцев, дышащих в спину, - и откатывается в конец идущей за Мюлеггом группы. Большую часть пути ему приходится тащить всю группу на себе. Рядом появляется Кристен Шелдаль – и говорит, что дальше не надо идти вместе. Следом держится Кристиан Хоффманн, там же и итальянец Пьетро Пиллер Коттрер, и они втроем на некоторое время опережают остальных в связке.
Легкий, всего 65 кг, Уле Айнар выходит вперед. Это не какая-то особенная хитрость. Он пробует притормозить, чтобы пропустить Хоффманна и итальянца, но те отказываются, и все тоже замедляют шаг. Какое-то мгновение все идут с черепашьей скоростью, но потом снова рвутся вперед.
У Уле Айнара есть силы, но ему не хватает умения совершить рывок, присущего ему в биатлоне. И этот просчет отделяет шестое место от золотой медали.
Он думает, что итальянец Пиллер Коттрер напрасно не стал его обгонять. Уле Айнар уверен, что вместе, вдвоем, они могли бы тащить друг друга, и каждый пришел бы к своей медали. Вместо этого оба остаются без наград.
Уле Айнар отстает на шесть десятых секунды от Кристена Шелдаля, занявшего четвертое место. В 12,5 сек. впереди - Кристиан Хоффманн, завоевавший серебро, в 11,2 сек. – Михаил Ботвинов, получивший бронзу. Отставание же от Йохана Мюлегга оказывается таким огромным, что это выглядит почти комично, - испанский немец выигрывает у ближайшего соперника более двух минут.
- Я должен был взять бронзу, и был очень разочарован, что оказался к этому не готов. Для меня это был очень плохой старт на Олимпиаде. После него я понял, что мне вообще не надо было участвовать в олимпийской лыжной гонке, - говорит Уле Айнар.
Выступление Уле Айнара впечатлило такого специалиста, как Вегард Ульванг, который считает – биатлонист доказал, что достаточно силен для борьбы с лыжниками такого уровня.
- Уле Айнар не сломался после рывка Мюлегга, когда вдвоем с Пером Элофсоном стал преследовать испанского немца. Сломался как раз швед. Уле Айнар заслуживает медали, - полагает Ульванг.

Встретившись с прессой в микст-зоне, Уле Айнар держал все в себе. Но на лице его читалось разочарование. Он был опустошен. Через два дня – биатлонная гонка на 20 км, классическая дисциплина, в которой он всегда хотел выиграть.
Теперь надо использовать все, чему он научился за прошедшие годы. Все, чтобы как можно быстрее отдохнуть.
И все же мысль о Йохане Мюлегге никак не шла у него из головы. Испанский немец прошел всю дистанцию только на силе и выносливости - но техникой он не владел. И тем не менее - разбил соперников в пух и прах.
Неужели Мюлегг действительно настолько лучше Уле Айнара и других?

Автор: Инари 30-11-2009, 15:05

Сольвейг, огромное спасибо за такой труд! Невероятно интересная книга.

Автор: Сольвейг 7-12-2009, 9:24

Допинг

Йохан Мюлегг – лыжник, которого Уле Айнар Бьорндален долгое время очень уважал.
Он знал, какие тяжелые тренировки проводит испанский немец наверху, в Стельвио, на высоте в 3300 м, - в месте, где Уле Айнар тоже порой немного тренировался.
Иногда Мюлегг заглядывал в отель «Сантер» в Тоблахе, когда он бывал там проездом. И Уле Айнар, и Натали считали Мюлегга очень славным парнем. Йохан всегда заказывал себе свой капуччино – и они втроем болтали обо всем на свете. Уле Айнар хорошо говорит по-немецки, поэтому сложностей в общении не было. Мюлеггу нравился Бьорндален с его любопытством, и Мюлегг знал, что норвежец разбирается в тренировках на высоте.
Мало-помалу они разработали план - план тренировок. У Уле Айнара превосходная техника – как раз то, чем Мюлегг не славится. Но у Мюлегга, на зависть многим, есть мощь, «мотор».
Они могут поучиться друг у друга, и они договорились немного потренироваться вместе перед Олимпийскими Играми.
- Мы должны были созвониться, чтобы договориться поточнее. Но дело не пошло. Тренировок вместе с Йоханом Мюлеггом так и не было, - говорит Уле Айнар.
В Бейтостелене в ноябре Уле Айнар стал третьим. Мюлегг оказался далеко не в лидерах. Днем позже Уле Айнар и Йохан Мюлегг два часа катались вместе классикой.
Как обычно, в компании с Мюлеггом было здорово.
- Но он бежал он быстро – как обычно, - говорит Уле Айнар.
В Куопио Бьорндален снова оказался сильнее Мюлегга. Тогда Мюлегг уже не был так мил. Прощаясь с норвежцем, он свалил всю вину на лыжи.
- Увидимся на Олимпийских Играх, - сказал Мюлегг. Он казался насупленным и немного кислым.
Ему явно было о чем подумать.

За два дня до тридцатикилометровой гонки в Солджер Холлоу Натали встретила Йохана Мюлегга возле вакс-кабин.
- Уле побежит тридцатку? – спросил Мюлегг.
Он выглядел напряженным и неспокойным.
- Да, - ответила Натали.
Мюлегг набрал воздуха:
- Ну тогда он увидит, кто на самом деле лучший! – громко и резко сказал он.
Натали вздрогнула, и, немного успокоившись, не нашлась, что ответить. Ей подумалось, что это был другой Мюлегг, - не тот дружелюбный человек, с которым они обычно пили капуччино.
Йохан Мюлегг подхватил свой лыжный кофр и побежал прочь от Натали Сантер.
Скоро дружба подверглась еще более серьезной проверке.
- Я один из тех, кто верит, что можно бегать на лыжах так быстро, как это делал Йохан Мюлегг на Олимпийских Играх, - и не применять допинг, - говорит Уле Айнар.
Поэтому, в отличие от многих других, он не верил, что Мюллег употребляет допинг. Уле Айнару надоело, что норвежцы всегда подозревают тех, кто оказывается сильнее них. Оправдывать каждый проигрыш в спорте тем, что другие жульничают, - это слишком просто.
Он думал о Бьорне Дэли - человеке, который выиграл все и ни разу не был обвинен в употреблении допинга. Уле Айнар считал, что у Мюлегга есть немного от такого же типа, - он гонщик, который в большей степени идет просто на грубой силе, который очень много тренируется, чтобы быть таким сильным. У Мюлегга не было техники Дэли, но была невероятная мощь.
В плане физических данных Мюлегг был примером для Уле Айнара, они говорили по телефону. Мюлегг - один из весьма немногих в лыжном обществе, кто беседует с другими спортсменами. Уле Айнар утверждает, что лыжники из разных стран совсем не общаются друг с другом, за исключением Мюлегга и еще пары гонщиков.
Но перед Олимпийскими Играми Уле Айнар чувствовал, что с Йоханом Мюлеггом что-то произошло.
- Ему явно не понравилось, что я был сильнее него в Куусамо, а потом Натали рассказала об их встрече на Олимпийских Играх, - и я понял, что он очень уверен в себе. И что он в форме, - говорит Уле Айнар.

* * *
После того, как Йохана Мюлегга уличили в применении допинга, Уле Айнар был разочарован, и в то же время не знал, верить ли этому полностью. «Бомба» разорвалась, пока он летел домой с Игр в Солт-Лейк-Сити.
Журналисты названивали и хотели знать о реакции Бьорндалена на это разоблачение. Но он не хотел много говорить. Во-первых, Уле Айнар думал, - невозможно понять, почему Мюллег использовал допинг. Во-вторых, он хотел услышать признание от самого Мюлегга.

Уле Айнар решил попробовать разобраться в истории с оскандалившимся испанским немцем. Когда через пару недель после Олимпийских Игр он и Натали ехали в машине по центру Тронхейма, Уле Айнар вдруг достал мобильный телефон и стал набирать номер Мюлегга. Натали была, мягко говоря, шокирована.
- Зачем ты ему звонишь?!. – спросила она.
- Я, может быть, наивен, но я хочу услышать его голос, - отозвался Уле Айнар, ожидая ответа на телефоне.
Мюлегга знал номер Бьорндалена, и поэтому, увидев, что ему звонит норвежец, он взял трубку.
- Привет, Уле, - сказал Мюлегг. – Как дела?
Он казался совершенно нормальным.
- Что произошло, Йохан? – спросил Уле Айнар.
Мюлегг немного помедлил с ответом.
- У меня был высокий уровень гемоглобина. Ты же знаешь, я круглый год живу так высоко…
- Но что же ты сделал?
- Я ничего не делал, я чист.
- Но ведь допингпроба была положительной?
- Да, но это ошибка. Я потребую расследовать это. Это был ад! – сказал Йохан Мюлегг.

Уле Айнар надеялся, что Мюлегг захочет признаться в том, что он сделал. Но от немецкого испанца не последовало ни слова признания.
- Я хочу позвонить ему снова. Однажды, как-нибудь, - и, может быть, он признается в том, что сделал, - говорит Уле Айнар.

Автор: Сольвейг 4-01-2010, 23:08

Призрак

В 1997 г. спортивный директор биатлонной команды, Роар Нильсен, позаботился о том, чтобы к работе с биатлонистами был подключен Рольф Сэтердаль. Сэтердаля высоко ценили в Olympiatoppen (подразделение Олимпийского комитета Норвегии, отвечающее за развитие спорта высшего уровня, – С.), и среди всего прочего он с большим успехом работал с гребцами и каноистами.
Он был почти уникален в работе по физической подготовке, - в том, что очень важно и для биатлонистов.
После единственной встречи с Сэтердалем Уле Айнар пришел в плохое настроение.
Что это еще за тип? Уле Айнар был близок к тому, чтобы невзлюбить и опасаться этого человека, который выплыл из ниоткуда, словно призрак, и рассказывает им, как они начнут тренироваться.
К тому же Сэтердаль казался заносчивым. И он, Уле Айнар Бьорндален, который тренируется как проклятый, вовсе не согласен, чтобы какой-то всезнайка из Бергена пришел не пойми откуда и говорил ему, что он должен тренироваться еще напряженнее!
Получилось противостояние. Бьорндален и Сэтердаль ругались, словно старые бабка и дед, от которых давно ушли чувства.
- Чертовы биатлонисты! – говорил Сэтердаль.
- Мы чуть не стали неприятелями, - рассказывает сегодня Уле Айнар.
Уле Айнар ничего не понимал в программе тренировок, которую подготовил Рольф Сэтердаль, не говоря уж о том, что он видел, что программа чересчур тяжела, – и он высказался вслух по этому поводу.
Сэтердаль поник, развернулся на каблуках, и его длинная фигура направилась к двери, - там он снова развернулся и сказал с ясным бергенским выговором:
- Через четыре-пять лет ты будешь на все сто процентов тренироваться именно столько.
- Да никогда в жизни! – нахмурившись, крикнул в ответ Уле Айнар. В тот раз.
Правда в том, что сейчас он тренируется еще больше, чем в1997 году предрекал ему Сэтердаль…

Спортивный директор Роар Нильсен не сдавался - он попросил Уле Айнара и других биатлонистов еще раз попробовать поработать с Сэтералем.
В межсезонье Уле Айнар увидел, что гребцы, которые были вымотаны на подходе к финалам, использовали свою продуманную физическую форму и выносливость, чтобы выиграть важнейшую гонку – финал.
Это была работа Рольфа Сэтердаля.
Хочешь понравиться Уле Айнару – покажи что-нибудь конкретное.
Уле Айнар решил попробовать поработать с ним вместе – но на своих условиях.
Рольфа Сэтердаля особенно интересовало, как биатлонисты должны тренироваться на высоте. Уле Айнар привык делить тренировки на три части: спокойную, умеренную и очень напряженную.
- На высоте это не пойдет. Ты должен разделять еще больше, - говорил Сэтердаль. Бергенец был сосредоточен на том, чтобы спортсмены во время тренировок задумывались не о пульсе, а об уровне молочной кислоты. Именно это он считал решающим для большей выносливости. Уле Айнар принял тренировочную программу Сэтердаля – чтобы наконец «располовинить» ее втайне от гуру по физподготовке.
Никто не был доволен, но оба двинулись друг другу навстречу. Уле Айнару была по душе деловитость бергенца. Помимо всего прочего, у Сэтердаля был отличный кругозор.

Однажды, когда Уле Айнар почувствовал, что он застрял на одном месте в тренировках и совершенно устал, - он позвонил Рольфу Сэтердалю. Тот сидел в машине, но с ходу вспомнил всю тренировочную программу Уле Айнара, - наизусть, день за днем.
- Завтра у тебя шесть подходов по восемь минут. Это тяжело, трудно, но когда ты сделаешь это и потом отдохнешь, ты должен почувствовать себя лучше, - сказал Рольф Сэтердаль.
Уле Айнар был настроен скептично, но все равно попробовал. Это заняло два дня, и тогда Уле Айнар снова пришел в равновесие. Волной пошло улучшение.
- Я не верил, что это возможно, - говорит Уле Айнар.
Так выстроились полные уважения и доверия отношения между лучшим биатлонистом нашего времени и тем, кого, наверное, можно назвать лучшим в Норвегии специалистом по физической подготовке. Когда Уле Айнару рассказывают о чем-то, что потом подтверждается, это вызывает у него уважение:
- Рольф помогает мне успокаиваться. Я любопытен и хочу все попробовать, и работать почти до полусмерти, - он держит меня в узде. В том, что касается физической части тренировок, я за многое благодарен Рольфу. С 1997 года не было ни одного крупного соревнования, на котором я промахнулся бы с физической формой.

После переломной гонки в Оберхофе в январе Уле Айнар позвонил Сэтердалю. Уле Айнар решил, что не будет участвовать в гонках в Рупольдинге, чтобы снова быть на подъеме формы перед Олимпийскими Играми. В то же время он облизывался на приз за победу по итогам трех этапов в Хохфильцене, Рупольдинге и Антерсельве. Призом был автомобиль.
- Рольф, я так хочу поучаствовать в Рупольдинге! – сказал Уле Айнар. – Приз – машина.
- Машина? Зачем она тебе? – ответил Сэтердаль.
- Ну, это отличный приз.
- У тебя нет машины?
- Да есть, но эта – хорошая.
- Отлично, у тебя есть машина. И у тебя есть прежнее олимпийское золото. Что ты хочешь больше?
- Я хочу быть в форме на Олимпийских Играх.
- Не думаю, что тебе понравится сидеть с еще одной машиной и думать, что ты упустил Олимпиаду.
Решение было принято в тот же миг.

- Как и Эйвинд Хаммер, Рольф говорит просто. Это на меня действует. Он выбрасывает все лишнее из моих мыслей и делает все в простой для психологии форме, - говорит Уле Айнар.
На Олимпийских Играх Рольф Сэтердаль стоял в стартовой зоне, в своей особенной манере, - раскачиваясь из стороны в сторону и разведя носки ботинок в разные стороны, словно Чарли Чаплин.
Он стоял, словно статуя, и говорил не слишком много, - только простые слова на бергенском диалекте, например, «понятно ли тебе, что тебе предстоит сделать?».
Его присутствие было для Уле Айнара важно.
Призрак из 1997 года исчез, и вместо этого Рольф Сэтердаль стал реальностью в жизни Уле Айнара.

Автор: Сольвейг 5-01-2010, 15:53

Соперник

В юниорские годы Уле Айнар часто жил в одной комнате с Фруде Андресеном.
Оба выступали за Бюскеруд: Уле Айнар – за Симостранду, Фруде Андресен – за Хёнефосс.
Фруде Андресен родился в Роттердаме, его мать – датчанка, отец – норвежец, и Фруде жил в трех африканских странах (Кении, Нигерии и ЮАР), а еще – в Германии и Сингапуре. В нем 190 см роста, он сумрачен и немного загадочен. Фруде Андресен - биатлонист, путешественник, знает толк в биржевых делах и финансах.
В сравнении с Фруде Уле Айнар – всего лишь простой крестьянин из Симостранды.
- Фруде – интеллигентный и эрудированный. Он так много всего знает, - намного больше, чем я, - говорит Уле Айнар о приятеле, который стал соперником.
В то же время Андресен и Бьорндален очень похожи – у каждого огромное желание стать лучшим, любопытство в поиске новых путей к достижению цели, попытки выступать в других видах спорта. И воля к победе.
Оба хотели как можно скорее попасть в состав первой сборной, и оба строили планы – как можно быстрее стать настолько сильными спортсменами, что руководство команды должно будет их взять к взрослым.
Они были приятелями и соперниками – с огромным уважением друг к другу. Они подхлестывали друг друга на тренировках и на соревнованиях.
На лыжне нет никого другого, кого Уле Айнар уважал бы больше, чем Андресена. Он знает, что в удачный день на трассе он справится с большинством соперников – но не с Андресеном. Тут они на равных.
В последние годы они попеременно показывали лучшую скорость. У других не было шансов на лыжне, когда Андресен и Бьорндален включались на полную.
На стрельбище у обоих были проблемы. У Андресена – больше. Перед Олимпийскими Играми его статистика попаданий в Кубке мира упала до 63 процентов, - это был худший результат среди двадцати лучших биатлонистов мира.

Среди других Фруде Андресен кажется особенным. Он и его любимая, биатлонистка Гунн Маргит Андреассен, всегда держатся вместе и очень привязаны друг к другу. Как и Уле Айнар, Фруде Андресен часто выбирает свой собственный путь, - а это не всем по душе в биатлонном обществе.
В кругу биатлонистов не все знают об отношениях между Бьорндаленом и Андресеном. Со стороны они могут казаться чуть ли не врагами.
Оба своеобразны, с неизменным желанием перепробовать все, чтобы стать лучше. Постоянно соревнуясь за право быть лучшим из лучших, они отчасти потеряли ту связь, что была между ними раньше.
Уле Айнар полагает, что соперничество между ним и Андресеном – совершенно нормально. Он думает, что им и не нужно слишком много общаться, - они все равно понимают друг друга.
Уле Айнар не считает, что они враги, но в то же время признается, что они оба сейчас, став взрослыми, должны бы намного больше использовать умения друг друга.
-У Фруде отличные физические данные. За все эти годы он очень многому меня научил. Надеюсь, что и он тоже чему-то у меня научился. И все равно у нас еще есть много чему научиться друг у друга. Может быть, гордость не позволяет нам это сделать, - размышляет Уле Айнар.
На Олимпийских Играх их дружба прошла еще одно испытание.

Автор: Сольвейг 12-01-2010, 9:22

Индивидуальная гонка

Двадцать километров, четыре огневых рубежа и штрафная минута за каждый промах - вот классика биатлона. Каждый, кто хочет, чтобы его помнили и почитали как великого биатлониста, должен выиграть эту гонку.
Два норвежца сделали это на Олимпийских Играх: Магнар Сольберг в 1968 и в 1972 гг., Хальвард Ханеволд – в 1998 г.
Уле Айнар Бьорндален ни разу не выигрывал. На самом деле ни на Чемпионатах мира, ни на Олимпийских Играх он даже никогда не был в этой гонке на пьедестале. Из двадцати семи побед на этапах Кубка мира у него только четыре – в двадцатикилометровой гонке. Но он выиграл ее в 2001 г. на предолимпийской неделе. Это уже неплохо.
Для Уле Айнара эта гонка важнее любой другой. На стрельбище к нему стали относиться несерьезно, - словно к гонщику-лыжнику с винтовкой. И этот ярлык ему не нравится.
Он крутит и крутит педали велоэргометра в отеле - раз за разом, все дальше и дальше отстраняясь от воспоминаний о тридцатикилометровой гонке и Йохане Мюлегге.
Во всяком случае, он провел отличную тренировку, и он умеет как следует восстанавливаться. Через час после того, как Уле Айнар пришел к финишу тридцатикилометровой гонки на досадном для него шестом месте, эта дистанция была отброшена прочь и забыта.
- Ты можешь выиграть лыжную гонку и позднее, - сказал ему Рольф Сэтердаль в машине по пути со стадиона в гостиницу. Это было возможно, хотя вряд ли снова выпадет такой шанс, как тридцать километров на этой высоте и на такой трассе.
Лыжная гонка пройдена. Он попытался, но ему не все полностью удалось. Но теперь на очереди игра на своем поле – в биатлоне.

Еда и питье – главное для того, чтобы восстановиться как можно быстрее, и Уле Айнар начал есть прямо после финиша. В рюкзаке у него была еда, и он немного перекусил по пути в гостиницу, а на велотренажере с потом сошла самая последняя грязь от тридцатиклометровой гонки.
Много лет Уле Айнар сотрудничает с диетологом Бьорном Хьеллсеном. Именно он в свое время ввел здоровое питание в профессиональный спорт. В последние десять лет Уле Айнар общался с Хьеллсеном по телефону.
- Хьеллсен – оригинал, это человек с крепкой системой взглядов. Но он – гуру в плане питания, и именно он показал мне, как важно правильное питание – до соревнований, во время них и после, - говорит Уле Айнар.
Макароны, хлеб, специальные диетические продукты и напитки – вот что он ест после гонки. Часто это кусок хлеба с вареньем или медом. Макароны – без мяса. Среди прочего подходят и бананы.
На высоте он пьет кока-колу - после гонки может выпить целый литр. Вдобавок он выпивает литр специального углеводного напитка Natures Own с шоколадным вкусом.
Если желудок выдерживает, он пьет еще и протеиновый напиток.
После гонки Уле Айнар на взводе из-за эндорфинов, и этот подъем может держаться часами. Проще всего это объяснить так – ты заведен настолько, что не можешь уснуть.

Еще в августе было решено, что Уле Айнар будет после гонок ночевать в Солт-Лейк-Сити. Солт-Лейк-Сити находится на 600 м ниже Мидвэя, в котором расположились на Олимпийских Играх биатлонисты.
По опыту Уле Айнара, он намного быстрее восстанавливается не на высоте. Он отлично это знает, ведь он много тренируется в Антерсельве – но при этом живет и восстанавливается на 600 м ниже, в Тоблахе.
Рольф Сэтердаль – один из немногих посвященных в этот план - забрал Уле Айнара из отеля и целый час вез его в городок спортсменов, где Уле Айнару предстояло переночевать вместе с конькобежцами.
Он успел еще застать небольшой кусочек спонсорской вечеринки - всего лишь десять минут.
- Было здорово чуть-чуть сменить окружавших меня людей. Мы были немного знакомы раньше с Одне Сёндралем, и конькобежцы – славная компания, - считает Уле Айнар.
Он поболтал с Сёндралем, которого очень уважал. Конькобежец, как и он сам, прошел в своей спортивной карьере через много срывов, чтобы оказаться на вершине. Это вызывает уважение, и Уле Айнару понравилась компания Сёндраля и других конькобежцев.
После душевной беседы с Сёндралем, Йейром Карлстадом, Томом Эриком Оксхольмом и остальными конькобежцами, после недолгого просмотра телевизора и отличного ужина Уле Айнар, довольный, отправился спать – вдали от соперников.
На следующий день ему снова предстоит стрелять. Он уже начал предвкушать индивидуальную гонку.

- Чертова глупость все эти собрания, - думал Уле Айнар, вертясь на стуле и выслушивая от руководства команды последнюю информацию о времени пристрелки, отправлении автобусов и стартовых номерах в гонке.
- К счастью, это собрание было недолгим. Но ничуть не хуже было бы просто повесить информацию на доске, толку было бы столько же, - считает Уле Айнар.
Сам он на тренировке перед индивидуальной гонкой использовал маленькие клочки бумаги или свои собственные автографкарты. На этих листочках он написал рабочие задания и сложил их в чехол от своей винтовки. Во время каждой тренировки карточки его «козырные карты» попадались на глаза. Такой метод более личный, более обязывающий, а Уле Айнару нравятся обязательства.
На бумажках было написано: «ветер», «круг» или «нажать - убить». Короткие ключевые слова о том, что он должен помнить. Это значит, что он должен помнить о ветре, что он должен сосредоточиться на том круге, в который нужно попасть. И что он должен выстрелить так хорошо, чтобы мишень «умерла».
Он чувствует, что все идет по плану, вечером придет Эйвинд. Он уже предвкушает беседу со своим приятелем и вдохновителем, которому он на время Олимпийских Игр снял дом.
А пока он смотрит на DVD фильм с Харрисоном Фордом. Ему нравится Форд, и он любит триллеры. Форд – все равно что гарантия того, что фильм будет захватывающим. И он ищет именно захватывающие фильмы, особенно перед важными гонками.

* * *

Эйвинд Хаммер был на взводе. Опоздания самолетов и в европейских, и в американских аэропортах стали после 11 сентября скорее правилом, чем исключением. Рейс из Парижа в Атланту отменен. Теперь ясно, что ему все равно не добраться до Солт-Лейк-Сити к завтрашнему утру.
Ему придется говорить с Уле Айнаром по телефону – как и много раз прежде. Не слишком хорошо, но продавец пылесосов, нацеленный на решение задач, не позволит этому обстоятельству повлиять на себя. Расписание самолетов ему неподвластно – и он не будет тратить на это силы.

Уле Айнар лежал в постели и думал - о гонке, которая будет завтра, и об Эйвинде. Мысли перенеслись почти на четыре года назад – к одной беседе, что была у них. У Уле Айнара тогда как раз было много побед на этапах, выигранный Кубок Мира, золото и серебро на Олимпийских Играх.
- Что ты теперь думаешь делать? – спросил Эйвинд.
- Выиграть в Солт-Лейк-Сити, - ответил Уле Айнар.
- И я об этом подумал, - отозвался Эйвинд. – Но как ты думаешь это сделать?
- Тренироваться по полной.
- Я совершенно уверен, что ты можешь выиграть четыре олимпийских золота, - сообщил психолог.
- Да, выиграть четыре золота, махнуть в круиз на Карибы – и жениться! – воскликнул Уле Айнар.
Тогда он не знал, что две мечты из трех скоро сбудутся. А третью он сознательно откладывает…
Уле Айнар улыбнулся своим мыслям о разговоре с Эйвиндом четырехлетней давности, но отбросил их в сторону. Перед ним всплыла другая беседа с Эйвиндом – на сей раз перед тем, как он отправлялся на Олимпийские Игры в Нагано:
- Знаешь ли ты, куда едешь? – спросил Хаммер.
- Да, на Олимпийские Игры.
- Знаешь ли ты, для чего?
- Да.
- Ну и что тогда значит это – Олимпийские Игры?
- Это как гонка в Кубке Мира.
- Нет, думаю, ты меня не понял. Если ты приедешь туда и не выступишь так хорошо, как ты можешь, то это будет нечестно по отношению к твоим соперникам. Это просто-напросто несправедливо. Подумай, что, допустим, Франк Люк выиграет, а ты не выступишь в свою полную силу. Он же не будет знать, лучший он среди олимпийцев или нет. И ты будешь перед ним виноват. Поэтому, если уж ты ступил на трап самолета, ты должен твердо решить, что нужно показать идеальную гонку.
И если, приехав, ты по-прежнему сомневаешься, сможешь ли идеально выступить, - первым же самолетом возвращайся домой. Олимпийские Игры – они, знаешь ли, для лучших. И выигрывать должны тоже лучшие.
Так сказал в тот раз Эйвинд Хаммер. Уле Айнар так хорошо помнил это, словно беседа была вчера.
Сейчас все точно так же - он будет доволен, только если выступит во всю силу, так хорошо, как только может. Это, собственно, так просто.

* * *
Понедельник, 11 февраля 2002 г.
Над биатлонным стадионом в Солджер Холлоу сверкает солнце. Уле Айнар выходит из автобуса, который доставил его к стадиону. Как обычно, у него мало времени. Он не опаздывает, но приезжает впритык. Он любит, когда времени в обрез.
Эйвинд не добрался вовремя, и пришлось разговаривать по телефону. Это стресс, но и в стрессе есть своя прелесть. Уле Айнар зачитывает свой план на гонку, Эйвинд слушает. После этого есть пять минут на раздумья.
Гонка поделена на девять частей. Они не имеют друг с другом ничего общего - это важно.
Пять лыжных отрезков и четыре огневых рубежа. Это так просто – и если в мыслях можно отделить эти девять частей одну от другой, то все обычно идет хорошо. И он должен стрелять без агрессии в теле.
Над этим Эйвинд и Уле Айнар много работали. Сейчас – экзамен.

Уле Айнар никогда не хочет знать, кто стартует перед ним и кто выходит на трассу позади него. Это ему просто-напросто не интересно. Он хочет вести свою собственную гонку и не беспокоиться из-за всех других участников.
В двадцатикилометровой гонке Уле Айнару достался стартовый номер 26, достаточно ранний, - что он часто предпочитает. Уле Айнар всегда среди фаворитов - поэтому он любит вести гонку без мысли, что остальные перед ним отлично выступили. Единственное, о чем он хочет думать, - это его собственное выступление, а не конкурентов. Так для него лучше.
Он уже полностью отдохнул от тридцатикилометровой лыжной гонки за два дня до этого, и сейчас выходит на старт, чтобы показать все свое мастерство биатлониста. Тут он чувствует себя как рыба в воде, и он знает, что может выиграть, если проведет идеальную гонку.
Перед гонкой он написал число 16 на листе бумаги. Шестнадцать попаданий из двадцати возможных – терпимо. Все остальное будет приятным дополнением. Но с такой плохой стрельбой, что была у него раньше в этом сезоне, он не решается задирать планку выше. Есть предел и оптимизму…
Старт проходит, словно во сне. Всю гонку он говорит сам с собой - говорит о ветре и о том, как он будет справляться с этими техническими заданиями. Словно в полубреду он то прилетает на стрельбище, то уносится оттуда, шепчет что-то сам себе и пробирается через все сложные ситуации.
Он всегда уравновешивается и успокаивается, когда поблизости самые сложные соперники. Таким методом Уле Айнар подбадривает себя. Его должны прессовать со всех сторон – тогда он выступает отлично.
Он подходит к каждой стрельбе во всю силу – для Уле Айнара это срабатывает лучше всего. Он знает, что, как бы напряженно он ни шел, всегда можно прибавить еще на треть.
- Никто в команде не «закислен» так, как я, на подходе к финишу. Я знаю, что никогда не всегда выгляжу измотанным, но не все же, как Бьорн Дэли, падают и долго лежат после финиша, - говорит Уле Айнар.
После трех огневых рубежей у него такой расклад: 5-4-4. На первой стрельбе вторым выстрелом была осечка – возможно, это спасло его от промаха, еще сильнее обострив ощущения.
На двух следующих рубежах у него по промаху на лежке и на стойке. Он очень доволен и с ходу прикидывает, что если его задача – попасть шестнадцать раз, то на последней стойке он может позволить себе две минуты штрафа.
Это придает ему уверенности. Забыта тридцатикилометровая лыжная гонка, забыты промахи в Оберхофе, забыты все несчастные случаи и признаки болезни.
Уле Айнар поражает все пять мишеней на последней стойке. Всем ясно, что, если у него всего две штрафных минуты, Уле Айнар Бьорндален выиграет медаль на Олимпийских Играх. Вопрос только один – какого достоинства?

Уле Айнар на полном ходу скользит по снегу, выполняя девятое задание – участок от четвертого огневого рубежа до финиша. Он идет быстро, и у него еще есть силы, которые можно чуть попридержать. Довольный и чуть успокоившийся, он летит к финишу с пеной у рта. Он знает, что провел отличную гонку, но все равно никогда не считает заранее, что выиграл.
На самом деле у него за спиной стартует множество сильных биатлонистов. И один из них – «чудо-стрелок» из Хёнефосса, Фруде Андресен, стартующий под номером 87.

- Я был доволен, когда пришел к финишу. Я провел отличную гонку. Этого все равно не отнять, пусть даже позже на финиш и придет кто-то, кто побьет этот результат. Пусть другие могут оказаться сильнее – твои радость и удовлетворение не изменятся. В тот день, после гонки, я был доволен – и это не зависело от результата. Я не ожидал заранее, что выиграю, самое большее, на что я надеялся – это медаль. И это чистая правда, - рассказывает Уле Айнар.
- Фруде Андресен идет с тремя рубежами в ноль, - говорит вдруг Даг Эрик Педерсен с телеканала NRK. Он стоит в финишной зоне вместе с Уле Айнаром. Они ждут, когда Андресен из Хёнефосса придет на последнюю стрельбу стоя, и NRK одновременно ведет репортаж из Солт-Лейк-Сити и Симостранды – родного местечка семьи Бьорндален. И в телевизоре, и на биатлонном стадионе в Солджер Холлоу кипят страсти.
- Что? Три раза в ноль? – отвечает Уле Айнар. Он не имеет обыкновения следить за тем, как проходят гонку соперники, - уж во всяком случае, до их последней стрельбы. Но в этот раз у него настолько ранний стартовый номер, что в этой информации все равно нет никакого смысла.
Андресен попадает два раза. Уле Айнар, вся Симостранда, остальная Норвегия и Даг Эрик Педерсен задерживают дыхание.
Третьим выстрелом Фруде Андресен промахивается. Уле Айнар точно знает, сколько раз может промахнуться Андресен, чтобы все равно выиграть у него, - только один. И когда Фруде четвертым выстрелом снова промахивается, следует реакция:
- Ye-e-e-e-es-s-s-s! – выкрикивает Уле Айнар. Это восклицание ему припоминают до сих пор. 1,7 миллиона норвежцев, 12 миллионов немцев слышали это по телевизору, и кто-то из них болел за бедолагу Андресена – который промазал еще раз, на всякий случай.
Это восклицание вырвалось у биатлониста, который знал, что он выиграет гонку, если его соперник и приятель в одном лице промахнется два раза, - что Фруде Андресен и сделал.
Через двадцать две минуты, прошедшие в финишной зоне как на иголках, Уле Айнар Бьорндален становится победителем олимпийской индивидуальной гонки.

- Мне жаль, что так получилось с Фруде, но в такой гонке каждый за себя. Мы были словно два ребенка, дерущиеся за одну и ту же игрушку, - и, когда он промахнулся, я отреагировал спонтанно. Я был так счастлив – ведь я понял, что выиграю. Я думаю, Фруде отреагировал бы так же, и надеюсь на это. Если нет – значит, у тебя не слишком силен инстинкт охотника и победителя. Но сегодня я раскаиваюсь за ту сцену – я прошу прощения у Фруде, но ни у кого другого, - говорит Уле Айнар.
Фруде Андресен плакал горькими слезами и признавался, что он совершил самую большую ошибку, которую только можно сделать на последней стрельбе, - увидел перед собой золотую медаль. Он забыл о своих рабочих заданиях и вместо этого думал о золотой медали, славе и почестях.
Он ритмично бил палкой по снегу. Сначала он не хотел говорить, но потом отвечал с достоинством проигравшего, сквозь слезы, с подрагивающими губами:
- Я знал, что я выиграю, если попаду. Таких мыслей, наверное, не должно было быть, - говорит Фруде Андресен.
Эти мысли стоили ему не только золота, но и вообще олимпийской медали. Фруде Андресен стал седьмым - это место, которое ничего не значит для спортсмена, чьей целью в гонке была медаль, и лучше всего – золотая.
С таким же успехом он мог бы быть и семидесятым, - настолько велика разница между золотой медалью и седьмым местом на Олимпийских Играх.

- Мы с Фруде поговорили о том, что произошло. Он принял мои объяснения, и мы сошлись на том, что снова станем теснее работать друг с другом, как мы делали в юниорском возрасте.
Теперь мы будем по очереди ходить друг за другом на лыжах, учиться друг у друга движениям, впитывать новое и, надеюсь, станем лучше. Во всяком случае, это в планах, - говорит Уле Айнар.

Он совершенно счастлив. Уле Айнар выиграл свою важнейшую гонку, - самое большое, что он мог выиграть.
Он подбегает к Эйвинду Хаммеру и обнимает его. Из-за всех опозданий вдохновитель не видел гонку Уле Айнара, но все равно для Эйвинда Хаммера это было более чем драматично. Он был так же напряжен и заведен, как и все остальные тут, когда он смотрел на стоящего в финишной зоне Уле Айнара и ждал, когда Фруде Андресен будет стрелять.
Эйвинд с улыбкой хлопает его по плечу. Теперь Уле Айнар бежит через весь стадион к Уле Люнде – чтобы поблагодарить и его.
Стрельба была лучшей за долгое-долгое время. Фактически – самой лучшей в этом сезоне. И во многом это заслуга Люнде.
За двадцать минут он дает тридцать интервью, и это не отнимает у него сил. Как и допинг-контроль после пресс-конференции. Уле Айнар уверяет, что на допинг-контроле он тоже самый быстрый в мире:
- Я захожу, мочусь в банку, - и выхожу обратно. И так каждый раз. Перед гонкой я так много пью, что никаких проблем никогда не возникает. Если кто-то проходит допинг-контроль быстрее – давайте созвонимся, - улыбается он.
Уле Айнар заворачивает к вакс-кабинам и благодарит за отличные лыжи. Теперь – уже через час – он начинает подготовку к следующей гонке, спринту, который будет через два дня.
Не надо почивать на лаврах. После победы в индивидуальной гонке Уле Айнар знает, что выиграть четыре золота – возможно.
Нужен лишь верный настрой.

После триумфальной гонки победителя в личном экипаже доставляют с биатлонного стадиона в Солджер Холлоу к отелю в Мидвэе.
Он устал, но счастлив. Победный отрыв от Франка Люка – 36,1 сек. Но Люк стрелял без промахов – как обычно. А у Уле Айнара две штрафных минуты. Даже такой сильный лыжник, как Фруде Андресен, и тот на трассе был на 35,8 сек. медленнее Уле Айнара.
Уле Айнар снова прошел решительно быстрее всех.
Выиграв эту классическую гонку, Уле Айнар показал всем, что он к тому же еще и классный стрелок, а не тот, кто всего лишь быстро бегает на лыжах и иногда случайно попадает, когда в гонке всего две стрельбы и штрафной круг за каждый промах.
В плане, который был составлен в мае 2001 г., основной темой было «четыре стрельбы». После разговоров со своими самыми близкими советчиками Уле Айнар сразу понял, что у него есть проблема с сохранением напора и концентрации на все четыре рубежа, которые так этого требуют.
Теперь у него это получилось.
Но он думает, что и высота сыграла роль в этом триумфе. На предолимпийской неделе в индивидуальной гонке он тоже попал восемнадцать раз из двадцати, и в тот раз это тоже принесло победу. В горах он был – и есть – лучше, чем большинство его соперников.
Оба его помощника - Рольф Сэтердаль и Ула Люнде – думают, что лыжная гонка на тридцать километров стала позитивным впечатлением в подготовке к биатлону:
- Уле Айнар на несколько дней отбросил в сторону мысли о стрельбе. Я думаю, это было важно. Тяжелая тридцатикилометровая гонка никак не отразилась на его физической форме – Уле Айнар отлично натренирован, и никаких негативных последствий для индивидуальной биатлонной гонки не было, - говорит Рольф Сэтердаль.

В гостинице Уле Айнар провел час на велотренажере, потом как следует поел. Важно быть в движении - скоро ему предстоит отправиться вниз, в Солт-Лейк-Сити, для того чтобы получить золотую медаль. А в машине придется сидеть спокойно.
Эйвинд был вместе с ним в машине на пути вниз, - с шампанским, кока-колой, картофельными чипсами, контейнером с едой, - и с пресс-атташе Хальвором Леа.
Они говорили совершенно не о биатлоне.
- За те четыре часа, что я потратил на поездку, на то, чтобы получить медаль и поучаствовать в передаче в олимпийской студии NRK, было важно потратить как можно меньше энергии. Нужно быть естественным, не выдумывать себе образ, ведь это сразу видно. И это так утомительно – не быть самим собой, - считает Уле Айнар.
Внизу, в Солт-Лейк-Сити, он в первый и единственный раз после гонки почувствовал, что он чего-то достиг. Уле Айнар не имел отношения к той золотой медали, что он выиграл, - до тех пор, пока она не оказалась у него на груди на глазах у огромного моря людей.
Тогда он понял, что к нему все больше и больше приходит чувство Олимпийских Игр.
Это чувство всколыхнулось, когда заиграли Ja, vi elsker (гимн Норвегии, - С.) – и вверх взмыл норвежский флаг.
Американцы умеют чествовать победителей.
Это Уле Айнар понял, когда почувствовал, что по всему его телу идет дрожь, и почувствовал тяжесть медали сквозь олимпийскую форму.
Он достиг своей цели.
Все остальное будет уже дополнением.
Он получил свою золотую медаль, но до постели добрался только после полуночи. А перед спринтом, который будет через полтора дня, нужно бы набраться сил. Но он был готов и к такой ситуации. И он знает, что теперь у него психологическое преимущество перед соперниками.
Он выиграл двадцатикилометровую гонку - самую сложную из всех дисциплин. В одну калитку.
А это стоит пары часов сна.

Автор: Сольвейг 12-01-2010, 23:00

Ягуар

Те, кто видел – на стадионе или по телевизору - стрельбу Уле Айнар Бьорндалена на Олимпийских Играх, не могли не заметить глаз на его винтовке.
Глаз такой властный, такой броский, что от него исходит настоящий вызов.
Ягуар – самый меткий хищник в мире: он реже всех ошибается во время охоты. Этот изящный зверь живет в горах Южной Америки – там он подстерегает добычу и, прежде чем расправиться, терзает ее в когтях.
Девять из десяти раз ягуар бывает удачлив. Большинство биатлонистов тоже были бы довольны такой меткостью.

Перед Олимпийскими Играми в Нагано Уле Айнар был очень напряжен и чувствовал, что в нем много агрессии. Тогда он потратил двое суток на то, чтобы перекрасить свою винтовку в зеленый цвет.
Зеленый – цвет, который уравновешивает, он не несет сильных чувств. Он успокаивает и дает отдохнуть, помогает сосредоточиться и быть целеустремленным. Он придает стабильность и надежность, связывает психику и физическую сторону, раскрывает душу. И еще это – цвет любви.
Уле Айнар чувствовал, что должен как-то нейтрализовать свою агрессию. Это и сделал зеленый цвет.
- Со своей винтовкой нужно обходиться, как со своей женщиной. Ей нужна забота и любовь, - говорит Уле Айнар.
После гонок в итальянской Антерсельве, прямо перед Олимпийскими Играми в Солт-Лейк-Сити, Уле Айнар узнал об одной выставке поблизости от биатлонного стадиона. Там он встретил художника Петера из Больцано, странного парня, который увлекался рисованием глаз.
Уле Айнар поздоровался - и в руки ему дали календарь с рисунками Петера. Сам художник в это время взахлеб болтал:
- Смотреть биатлон – так забавно! У вас такие взгляды, какие, кажется, бывают лишь у боксеров! В ваших глазах горит охотничий азарт и сосредоточенность, я не могу устоять перед этим, - сказал Петер из Больцано.
- А хочешь украсить мне винтовку? – вдруг сказал Уле Айнар.
- Да, еще бы! – ответил Петер.
- Что ты хочешь там нарисовать? – спросил Уле Айнар.
Тут Петер и рассказал о ягуаре, - о том, что это лучшее в мире животное-охотник. Да, именно его он и хотел изобразить на винтовке норвежца.
На оригинальный рисунок глаза ягуара у Петера из Больцано ушло два-три дня – нужно было сделать взгляд достаточно сильным. Перед отъездом в Солт-Лейк-Сити художник вручил свою работу норвежцу. Уле Айнар прикрепил глаз ягуара к винтовке - там он и был всю Олимпиаду.
- Глаз придал мне концентрацию и точный фокус. У меня нет никаких суеверий, но иметь при себе позитивную вещь – это здорово, - говорит Уле Айнар.
Немцы, сильнейшая биатлонная нация в мире, во время Олимпийских Игр много говорили о винтовке Бьорндалена. Всех впечатлил глаз ягуара, который сверкал им в ответ на каждый выстрел Уле Айнара.
После Олимпийских Игр Фриц Фишер – немецкий тренер по стрельбе, ранее бывший отличным биатлонистом - говорил, что ягуарий глаз Бьорндалена дал норвежцу психическое превосходство над немцами, которое те не смогли преодолеть.
На его винтовке был никакой не тигриный глаз – там был ягуар, а это не только марка машины, - что Уле Айнар и подтвердил на Олимпийских Играх.

Автор: Сольвейг 17-01-2010, 16:26

Спринт

Уле Айнар лежит на полу в своем номере. Глаза закрыты, свет выключен.
На часах – шесть утра. Через пять часов начнется спринт – гонка, в которой он особенно силен.

За день до этого они вместе с Улой Люнде спокойно прошлись на лыжах классикой, не сказав за это время друг другу почти ни слова. В своем тренировочном дневнике в комментариях к стрельбе он написал «Отлично!».
Он думает о собрании вчера вечером – там все было не слишком хорошо.
За день до собрания Уле Айнар сказал тренерам и смазчикам, что думает – хорошо бы стартовать пораньше, потому что он считает, тогда скольжение будет лучше, ведь позже, днем, потеплеет. И он знает к тому же, что он – фаворит, он всегда любит стартовать рано.
Чтобы снова провести свою собственную гонку…
- Я хочу во вторую группу, - сообщил Уле Айнар руководству команды. И надеялся, что ему дадут знать, если начальство не прислушается к его пожеланию.
Успокоенный, в отличном настроении, Уле Айнар отправился назад к себе в номер.

И тут – неприятная неожиданность. Уле Айнар получил стартовый номер 81. В четвертой группе. Тех, кто стартует позади него, - раз-два и обчелся. У шведа Карла Юхана Бергмана номер 82, у Томаша Холубца из Чехии – 83. Марко Доленч из Словении – 84, Роман Прима с Украины – 85…
«Какого хрена у меня такой плохой номер!»- думал он и был готов швырнуть номер об стену. Но не сказал ни слова – все равно теперь ничего не изменить.
Но в душе он страшно ругался. Почему они не прислушались к его пожеланию? Почему сделали не так, как он просил, а ровно наоборот? И почему они даже не спросили его, прежде чем сделать все наоборот?
Руководство сделало все в соответствии с сообщением норвежской метеослужбы – была информация, что скольжение к концу дня станет лучше. Проблема в том, что с утра было не так холодно, как рассчитывали норвежские метеорологи, - мороз ослабевал, скольжение становилось хуже. Другие метеослужбы дали совершенно иные прогнозы – но норвежцы оставили это без внимания.
Старший тренер и смазчики сами выбрали стартовую группу – и просьбу Уле Айнара не выполнили.
« Ну ладно, - думал он, - тогда нужно принять и этот вызов…»
Он первым вышел из комнаты, где было собрание. Тут ему точно нечего делать. Уле Айнар был раздражен. Лучше уж посмотреть кино, расслабиться или подготовить записи к гонке, как он всегда делает. Вот это сейчас важно!

Уле Айнар сидел в своей комнате и делал заметки, например, «здорово, когда все лучшие гонщики стартуют перед тобой». Он мысленно готовился к тому, что все перед ним будут стрелять точно. Он уже представил себе сообщение комментатора на стадионе, Хьелля Эрика Кристиансена, - «А вот стартует Уле Айнар Бьорндален. И все фавориты перед ним стреляли в ноль…»
Уле Айнар позвонил Эйвинду. Сегодня вечером вдохновитель к нему не придет, это не нужно. Но они договорились о встрече на следующее утро.
И вот сейчас шесть утра, - и Уле Айнар лежит на полу, а тем временем Эйвинд восседает на стуле.

Это называется медитацией. Часто ее начинают с ухода от действительности, с позитивного впечатления – например, с переноса подальше от комнаты, в которой он лежит. И подальше от спортивных соревнований. В этот раз Уле Айнар отправляется на юг – он слышит волны, чувствует воду у ног и солнечные лучи на плечах. Все правила нарушены, все дурные мысли, все люди и все события отброшены в сторону. Нет времени. И биатлона – тоже.
- Отлично. Но теперь отпуск закончился, - говорит вдруг Эйвинд. Говорит он громко и четко – это его работа. После победы психология особенно важна. Вот как раз сейчас победа в индивидуальной гонке не имеет никакого значения.
Они проходят гонку мысленно, Эйвинд медитирует вместе со своим учеником. Уле Айнар решает, как пойдет гонка. Он проводит две стрельбы так, как он бы хотел, и делает в воздухе движения, словно стреляя. Эйвинд слышит его дыхание. Это единственное, что он чувствует в полной темноте.
Уле Айнар переходит к следующему кругу в гонке. Так он проводит полчаса.
Это способ снять напряжение и обрести уверенность. Все делается так же, как и в подготовке к тестовой гонке в Биосене, - разница лишь в том, что тогда Уле Айнар сидел в машине.
Сейчас он лежит в темноте в своем номере в небольшом американском городке. На медитацию – двадцать минут. Уле Айнар чувствует себя подзаряженным и в хорошей форме. Он готов к новой охоте на олимпийское золото.

13 февраля 2002 г.

Хальвард Ханеволд и Эгиль Йеланд, его товарищи по сборной, приехали наверх на стадион за полчаса до олимпийского чемпиона. Они любят иметь в запасе достаточно времени. Уле Айнар делает, как обычно, - приезжает среди последних. В автобусе он нервничает – в первый раз с начала Олимпийских Игр. По всему телу начинают ползти мурашки.
«Какого хрена я сейчас так нервничаю? – думает Уле Айнар, сидя в пустом автобусе с шофером. – Что, гонка пропала, раз я так дергаюсь? Нет, все, хватит!» - говорит он сам себе. Он думает об Эйвинде, об их бесчисленных разговорах, о том, что приятель всегда говорил логично и до смешного просто.
Он отбрасывает в сторону важность Олимпийских Игр и думает о том, что он просто должен провести идеальную гонку – потому что это самое справедливое для всех.
Так от него уходит нервозность.

На стадионе у него нет времени – как обычно. Это небольшой стресс, и разминка далека от идеала.
«Отлично, - думает Уле Айнар. – Разминка будет плохой…»

Норвежских флагов на биатлонном стадионе в Солджер Холлоу больше всего. Шеф компании Vital, Якоб Люнд, беспокойно ходит по зоне для аккредитованных, изредка говорит с журналистами и тайком покуривает.
Он нервничает. И Бьорге Стенсбёль, спортивный директор команды, - тоже. Он думает, что Уле Айнар может выиграть новое золото. Стенсбёль знает золотого парня так хорошо, что видит, в какой отличной тот форме. Для норвежского спорта этот день может стать новым большим днем. Стенсбёль отвечает за норвежский высший спорт на протяжении всех 90-х годов, и он достиг сказочных успехов. И если Уле Айнар в такой форме, то похоже, что эта сказка еще не закончена.

Уле Айнар не знает, правда ли это, но он внушил себе, что и Свен Фишер, и Рикко Гросс быстро бегут и хорошо стреляют. Снег тает под солнечными лучами. Становится теплее – как он и предчувствовал, когда просил, чтобы его поставили во вторую группу.
Уле Айнар втыкает беруши и уходит со стадиона. Он пользуется ими во всех гонках, - теми же самыми, что у него с 1997 г. У него их два комплекта – силиконовых, самодельных. Хорошо, что они сейчас у него есть, хотя запах у них жуткий. Уле Айнар не хочет знать, как проходят гонку его соперники, как бы хорошо ни шел он сам.
- Комментатор на стадионе – норвежец, и вдобавок говорит еще и на ломаном английском, поэтому на трассе его невозможно не услышать, - объясняет Уле Айнар.
Но он пробует отвлечься мыслями от соперников. На первых двух кругах лыжи работают хорошо. И он фантастически стреляет. Пять мишеней точно – и еще раз пять мишеней точно. Четыре выстрела по центру. Один – в габарит. Уле Айнар летит по лыжне - с той техникой, которой ни у кого больше нет. Преимущество над соперниками все больше и больше.
На последнем кругу перед финишем солнце совсем припекает, и он чувствует, что лыжи работают все хуже и хуже, как он заранее и опасался.
- Я знал, что должен стрелять в ноль, чтобы выиграть на этой дистанции, и думал, что борьба будет за каждую секунду. Но я не мог заранее знать, что оба раза отстреляюсь чисто. Я не помню ни одного выстрела из этих десяти. Не помню, как стрелял. Сейчас от того дня странное впечатление – я почти ничего не помню из той гонки, - говорит Уле Айнар.
Он знал, что многие соперники стреляют чисто. Может быть, именно поэтому он ничего не помнит с той гонки? Он считает, при другом раскладе все было бы иначе:
- Волк, который убивает свою добычу, тоже не особо помнит, что он сделал. Я чувствовал себя загнанным в угол, и сам не знаю, откуда взялись силы на стрельбе, - говорит Уле Айнар.
После стойки он впервые за гонку получает информацию о своем времени – так он сам хотел. Он не придает особого значения секундам, если еще предстоит стрелять. Мало толку в том, что знаешь, что выигрываешь двенадцать секунд, когда в этом спорте все решает стрельба. И только после последнего рубежа время может быть важно.
Ему сообщают, что он лидирует с превосходством в 30 секунд. Это много. И все равно он выжимает из себя все. В какой-то момент его преимущество доходит до 36 секунд. Под конец, когда солнце сильно подплавляет снег, он немного проигрывает. На финише его выигрыш у второго места падает до 28,9 секунд.

Он высоко перепрыгивает через финишную черту – первый и последний раз на Олимпийских Играх. Он не так часто прыгает, на пару с Фруде Андресеном они в команде – худшие в прыжках.
Уле Айнар никогда не был так счастлив на финише, ни до, ни после. Несмотря на плохое скольжение, поздний стартовый номер, несмотря на сумасшедший пресс ожиданий, он отлично сделал свою работу. Он стал первым, кто сумел защитить титул олимпийского чемпиона в спринте. И сделал это стильно и уверенно. Почти полминуты он выиграл у ближайшего соперника, Свена Фишера из Германии. Фишер пробежал быстро и выиграл серебро, несмотря на один штрафной круг. Фруде Андресен снова дрогнул на последней стрельбе – и это стоило ему бронзовой медали. Он стал восьмым, и вторым среди норвежцев. Рафаэль Пуаре разочарован, десятое и девятое место – совсем не то, что француз сам от себя ожидал перед Олимпийскими Играми.
На самом деле только два спортсмена сумели защитить свои олимпийские титулы в мужском биатлоне, и оба они – норвежцы. Магнар Сольберг, полицейский из Трёнделага, выиграл индивидуальную гонку в японском Саппоро в 1972 г., повторив свою победу, которую он одержал четырьмя годами раньше во французском Гренобле.
- Стрельба была лучшей из того, что я могу показать. Я не знаю, была ли гонка в целом превосходной, но уж точно близко к этому. Проблема в том, что отличные гонки я хуже всего помню, - рассказывает Уле Айнар.

Четырьмя годами раньше, в Нагано, он запомнился всем, когда выиграл спринт с чистой стрельбой. Особенность была в том, что гонку пришлось пробежать еще раз, потому что из-за тумана остановили тот спринт, что Уле Айнар уже выиграл.
Многие думали, как Уле Айнар в тот раз так быстро взял себя в руки. Но он как раз силен в таких ситуациях, и он пришел в норму с помощью, среди прочего, правильного питания и работы на велотренажере. Через два-три часа после прерванной гонки он был уже совершенно спокоен. Журналистов он избегал – что вызвало уважение – и думал только о новой задаче.
Секрет его отличной стрельбы на следующий день – стрельбы, утвердившей его золото, - был подсказан Эйвиндом Хаммером:
- Ты ни при каких обстоятельствах не должен стрелять, пока не будешь совершенно уверен, что выстрел точен.
В Нагано Уле Айнар на втором рубеже все стоял и стоял перед мишенью. Телезрители за это время могли бы и посуду помыть, - так долго это продолжалось.
На ту стрельбу Уле Айнар потратил 1,06 мин. Сегодня он тратит на то же самое 25 секунд.
- Гонка 1998 года не смогла бы стать золотой сегодня, - совершенно уверенно говорит он.
- После той гонки Уле Айнар из хорошего лыжника, который мог стрелять, стал биатлонистом. Теперь уже нужно стрелять как следует. Он должен быть строг к своей стрельбе – и тогда придет меткость, - поясняет Эйвинд Хаммер.
В финишной зоне поздравляющих было больше, чем обычно. Пресс-атташе Хальвор Леа с трудом провел Уле Айнара сквозь море телекамер, где все хотели узнать секрет его успеха – двух побед из двух возможных. В такой ситуации Уле Айнар держится лучше многих других. Вдобавок он говорит на нескольких языках, и это делает его желанным объектом для интервью, независимо от исхода гонки.
На пресс-конференции после гонки Уле Айнару задали вопрос по поводу третьего золота – в гонке преследования, которая будет через три дня. Логичный вопрос, ведь у него 28,9 сек. превосходства над немцем Свеном Фишером, а отправным пунктом для гонки преследования станут именно результаты спринта.

- Я ответил так, как смог, но мне особо нечего было сказать. С таким же успехом на моем месте мог бы быть и мой отец. Думаю, журналисты мало что от меня добились. Мне было все равно, я оказался словно в трансе. Мысли витали где-то совершенно в другом месте, и говорить с прессой совсем не хотелось.
Но это – цена, которую надо платить. Я был там, но в то же время меня там все равно что не было, - говорит Уле Айнар.

Мысленно Уле Айнар уже в гонке преследования. Он пьет, ест и разминается – прямо в перерывах между ответами. Что напишут в прессе – ему все равно.

- Я провел две отличных гонки и выиграл два золота. Но теперь это уже совсем не важно. Единственное, что сейчас важно, - это как можно лучше подготовиться к гонке преследования, - говорил Уле Айнар после своего золотого спринта.
Он не думал войти в историю, - но вошел. Три личных золота в биатлоне на двух Олимпийских Играх – такого до него никто не делал.

* * *

Вечером на церемонии награждения в Солт-Лейк-Сити случилась забавная история. Обычно Уле Айнар бросает свой наградной букет в публику, нее задумываясь особенно о том, что делает.
Но тут, стоя на верхней ступени пьедестала после спринта, он вдруг увидел в толпе зрителей мать Натали - Годелив Сантер.
- Забавно, - подумал Уле Айнар с бесовской улыбкой. И молниеносно решился: он размахнулся, прицелился, кинул букет вверх – и Годелив схватила букет на глазах у множества зрителей. Расстояние от Уле Айнара до Годелив Сантер было больше тридцати метров.
Его теща засмеялась и помахала ему букетом, кивнув Уле Айнару с благодарностью, - хотя публика вокруг нее ничего не поняла. Уле Айнар с улыбкой помахал ей в ответ. До этого он сегодня уже поразил десять из десяти мишеней. А сейчас он точно кинул букет своей теще – за тридцать метров.
«Бывают дни, когда все получается, - думал Уле Айнар, слушая Ja, vi elsker... второй раз за три дня. Норвежский флаг господствовал наверху, в обрамлении немецкого и австрийского. Компанию на пьедестале Уле Айнару составили Свен Фишер и Вольфганг Пернер. Уле Айнара переполняли чувства, лицо сияло.
Это был лучший день в его жизни.

Автор: Инари 18-01-2010, 18:03

Сольвейг,
спасибо! Безумно интересно читать о чувствах и эмоциях Уле Айнара на ОИ именно сейчас, в преддверии других ОИ...

Автор: Shady Lady 18-01-2010, 18:31

Сольвейг,огромное спасибо!!Если бы не Вы,я никогда не прочла бы эту замечательную книгу!!

Автор: Сольвейг 18-01-2010, 19:51

Спасибо! Хотя на самом-то деле - если б не Уле Айнар

Автор: Yonkie 18-01-2010, 19:58

Соль, я жду не дождусь каждой новой главы. Так интересно, теперь иногда ловишь себя на мысли, что больше понимаешь его и в гонке и на прессухах и в отношении к каким-то вещам. Ты делаешь очень важную просветительскую работу и рушишь неправильные стереотипы о спортсмене.

Автор: евген14 18-01-2010, 21:11

Сольвейг,не буду комментировать, просто присоединяюсь к выше сказанному
Жду продолжения.
Какие вы молодцы!!! Девчонки!!!

Автор: Arne 18-01-2010, 22:29

Спасибо Сольвейг за интереснейший материал

Автор: LevNova 18-01-2010, 23:47

Сольвейг, ОГРОМНОЕ спасибо, спасибо, спасибо....!!!!!!!
Присоединяюсь ко всему вышесказанному
Читаю, перечитываю, жду продолжения!

Автор: Сольвейг 25-01-2010, 23:20

Встреча

Хьелль Инге Рёкке – человек, которого Уле Айнар долгое время знал лишь по репортажам и интервью. Уле Айнара, как и многих других норвежцев, очаровала история этого выходца из Румсдаля. Рёкке, начинавший с пустыми руками, тяжелой работой сколотил себе состояние – сначала на промысле рыбы, потом – на покупке крупнейших норвежских предприятий.

Уле Айнар представлял себе человека, который старается держать дистанцию, потому что постоянно находится под слишком сильным давлением.
Он ошибался – в этот раз тоже.

Хьелль Инге Рёкке приехал в Солт-Лейк-Сити, чтобы насладиться спортом самого высокого уровня. Он был увлечен высшим спортом, а особенно – победителями. Он наслаждался спортивными соревнованиями, и в то же время думал – можно бы поучиться, глядя на то, что тут происходит, - на это грандиозное зрелище, где участники постоянно на виду у телезрителей со всего света.
Это не так уж сильно отличается от того, чем занимается он сам.
Хьелля Инге Рёкке очень интересовал Уле Айнар – биатлонист, сумевший, несмотря на тяжелый период перед Олимпийскими Играми, выиграть два золота из двух возможных.
Рёкке арендовал для обеда изысканное заведение Стейна Эриксена к северу от Парк Сити (Стейн Эриксен – норвежец, чемпион ОИ-1952 по слалому, владелец отеля и ресторана в США, - С.), пригласил друзей, знакомых и спортсменов, и ему очень хотелось, чтобы на эту вечеринку пришел Уле Айнар.
Бьорндалену передали приглашение - и он немедленно согласился. Хоть вечеринка и была посреди соревнований, но немного отключиться ему сейчас не помешало бы. На свой номер и на отель в Мидвэе он уже насмотрелся. Вдобавок ему страшно хотелось встретиться с Рёкке.

Якоб Люнде из компании Vital отвез Уле Айнара наверх, в горы, в сказочные владения, купленные легендарным Стейном Эриксеном. Когда Уле Айнар вошел в обеденный зал, свободным было одно место – сбоку от Хьелля Инге Рёкке. У него перехватило горло.

- Почему тебе так необычайно везет? - Уле Айнар взглянул на Рёкке и ждал ответа.
Он сидел вместе с финансовым королем пару часов, и со временем беседа пошла очень неплохо, Уле Айнар это чувствовал. Сначала он так нервничал, что не знал, что должен говорить. Вдобавок он побаивался говорить слишком много. Он слишком уважал человека, рядом с которым сидел.
Но пока Уле Айнар запинался, Рёкке взял инициативу на себя – и разговор слово за слово пошел легче.
Уле Айнар чувствовал, что они с Рёкке во многом очень похожи. Оба они начинали с малого, и оба очень много работали, чтобы достичь успеха. Ничто не далось просто так.
- У меня мало друзей, - сказал Хьелль Инге Рёкке.
Уле Айнар кивнул, подумав, что это здорово – послушать кого-то другого, кто в такой же ситуации, как и ты сам.
- У меня - трое-четверо, - ответил Уле Айнар.
Рёкке улыбнулся. У него – не больше.
Уле Айнар рано сделал такой выбор – иметь немного друзей, но зато близких. Если он хочет чего-то добиться в биатлоне, он не может быть обязан многим людям. Он просто-напросто не может себе позволить этого – проводя триста дней в году в разъездах и занимаясь спортом, который требует строгой точности во всем, что касается тренировок, питания и отдыха.
Даже для своей собственной семьи у него немного времени. Он забросил и родителей, и сестер-братьев, и племянников. Он довольствуется тем, что племянники видят его по телевизору - и надеется, что они считают это забавной компенсацией за то, что он редко может побыть с ними.
Уле Айнар относился к биатлону как к хобби. В то же время это хобби стало его работой. Но он не любит говорить о биатлоне как о работе.
Он начал заниматься биатлоном, потому что это было по-настоящему интересно. И по-прежнему интересно – именно поэтому он продолжит до Олимпийских Игр в 2010 г. Это он уже решил. Цель такова: сначала Олимпийские Игры в Турине в 2006, потом – завершение карьеры в 2010 г.
Когда родители просят, чтобы он приехал домой – «ты же так давно не был» - тогда ему приходится, против собственной воли, говорить о биатлоне как о своей работе.
Здорово было побеседовать об этом с Рёкке.

Рёкке рассказал, что он рано покинул дом, чтобы зарабатывать деньги. На рыбе. Он много раз становился банкротом, и раз за разом снова поднимался со дна. Много лет он работал по шестнадцать часов в день. И много-много лет у него не было отпуска…
Уле Айнар кивал. Он узнавал самого себя. Сам он отдыхал последний раз четыре года назад.
Уле Айнар считал, у него нет достаточно знаний о предприятиях Рёкке, чтобы всерьез и открыто оценивать его. Но он знал только, что этот обходительный человек, сидящий рядом с ним, наверняка делал что-то правильное.
Он думал, что жизненный опыт обжигает сильнее – но и дает намного больше, чем всякое образование и теория.
Школа жизни по-прежнему оставалась для него лучшей.

- Как ты мысленно готовишься к гонкам? Как тебе удается удерживать фокус? – спрашивал Хьелль Инге Рёкке.
Уле Айнар делился своим опытом – как он проходит заранее гонки вплоть до мелочей. Разговор шел живо.
- Что ты чувствуешь сейчас, после победы? – спросил Рёкке.
Уле Айнар колебался. Он не знал точно, как ему нужно объяснить, чтобы не показаться человеком с ледяным спокойствием или просто бесчувственным. Дело в том, что чувства словно разделились пополам: одна его половина нереально счастлива. А у второй нет никаких чувств к тому, что он сделал. Он делится чем-то со своими самыми близкими людьми, но по большому счету, когда он отвечает, что между гонками не имеет никакого отношения к золотым медалям, - то это правда.
Он чувствует, что смотрит со стороны на то, что сделал - так он сам решил. Он словно отделяет гонку. Олимпийские Игры – всего лишь антураж, который может пугать, и Уле Айнар долго работал над тем, чтобы воспринимать все это как обычные гонки.
Он чувствовал, что Рёкке его понимает. И еще чувствовал, что многое из опыта в его жизни очень похоже на собственный опыт Рёкке. Опыт – простая, но достаточно важная штука.

Уле Айнар посмотрел на часы. Было немного за десять. В половине одиннадцатого он должен быть в постели. Ему нужен сон.
Рёкке прервал его мысли. Миллиардер увидел, что биатлонист поглядывает на часы, - и тут он дружески хлопнул Бьорндалена по плечу и сказал:
- Эта вечеринка – для тебя. Ты сам решай, когда покинешь этот стол. Никто не станет реагировать, если ты уйдешь.
Уле Айнар растерялся. Он и не подозревал, что вечеринка устроена для него. Это стало неожиданностью.
Уле Айнар что-то пробормотал. Они пожали друг другу руки, Рёкке пожелал удачи в гонке преследования – и Уле Айнар поблагодарил за обед. И два прекрасных профессионала расстались. Вскоре им предстояло снова встретиться.

- Очень ценный был вечер, - говорил Уле Айнар, сидя рядом с Якобом Люндом в его арендованной машине. Уле Айнару был очень полезен жизненный опыт Рёкке.
В то же время и Рёкке был любопытен Уле Айнар и его опыт.
Так приходят вдохновение и уверенность в себе.
- Встреча не дала вдохновения прямо перед следующей гонкой, это не так просто. Но в дальнейшем это будет больше, чем вдохновение. Рёкке – очень мотивирующий человек.
Они с Рёкке встретились еще раз, после эстафеты, а после Олимпийских Игр Уле Айнар был приглашен в грандиозный офис компании Рёкке на Акер-Брюгге (престижный район Осло, - С.), где они проговорили около двух часов.
Те, кто знает всех трех, считают, что Хьелль Инге Рёкке, Бьорн Дэли и Уле Айнар Бьорндален во многом очень похожи.
Это настоящие победители.

Якоб Люнд считал, что знает самый быстрый путь к отелю в Мидвэе, где жил Уле Айнар. Шефу компании Vital в обществе Уле Айнара было хорошо, и он думал, что надо бы доставить этого золотодобытчика назад с вечеринки как можно быстрее.
Люнд полагал, Бьорндален может выиграть еще два золота. Но позднее возвращение тут не годится, - ему нужно лечь поскорее.
Они говорили обо всем, кроме Олимпиады. У Люнда и Бьорндалена были взаимозависимые отношения, симбиоз: у Люнда были деньги и власть, у Бьорндалена – имя и достижения.
Якоб Люнд и компания Vital помогли биатлонистам, когда те были почти на дне, поверженные после Олимпийских Игр в Лиллехаммере. Спортсмены получили и финансовую, и моральную поддержку, хотя тогда это было не так уж и много.
Но Люнд смотрел далеко вперед и надеялся, что поколение, которое придет после Эйрика Квалфосса, вернет ему деньги обратно – и с прибылью.
Сейчас он не просто получил все права. Люнд сделал гениальный шаг, когда он нацелился на биатлон и на Олимпиаду-2006 в Турине еще до начала Игр в Солт-Лейк-Сити.
С успешным выступлением в Солт-Лейк-Сити, с такими профессионалами в команде, как Бьорндален или Лив Грете Шелбрейд-Пуаре, - нет сомнений, что Якоб Люнд и Vital еще мало заплатили за права на норвежский биатлон. Сегодня это стоило бы намного больше.
Люнд был ловок в делах и всерьез увлечен биатлоном. Вместе с легендарным дуэтом комментаторов с NRK, Хьеллем Кристианом Рике и Юном Хервигом Карлсеном, вместе с президентом IBU Андресом Бессебергом, Люнд участвовал в создании масс-старта в биатлоне.
Произошло это после пары бутылок красного вина в баре одного из отелей в Антерсельве. Под рукой оказались салфетки и шариковая ручка – и этого хватило, чтобы они вчетвером могли написать и рассказать друг другу, как видят масс-старт. Годом позже гонка была опробована. Потом масс-старт был включен в программу чемпионатов мира, и, может быть, будет включен в программу Олимпийских Игр-2006 в Турине.

Уле Айнар вскрикнул. Якоб Люнд ударил по тормозам – и остановил машину в последний миг. Люнд не заметил большого оленя, который вдруг оказался перед машиной.
У Уле Айнара колотилось сердце. Столкновение с оленем посреди дороги могло бы плохо закончиться.
Страх отпустил его не сразу.
- Было темно. И я везучий – вовремя его заметил, и мы увернулись от здоровенного оленя. Все могло бы быть ужасно, - говорит Уле Айнар.
Когда машина подруливала к отелю In On The Creek, Уле Айнара все еще слегка била дрожь.
В это раз все шло не совсем так, как надо. Он без последствий выбрался из опасного падения с велосипеда в Тоблахе, из-под множества молний в Стельвио, избежал бронхита, который подхватила Натали. А сейчас они чуть не столкнулись с оленем тут, в Мидвэе.
Он чувствовал, что ему снова повезло.

Автор: Shady Lady 26-01-2010, 0:00

Сольвейг,не устаю Вас благодарить.Постоянно слежу за обновлениями в теме,жду продолжения.
Прочитав о том,что Уле Айнар планирует завершить карьеру после Ванкувера,как-то не по себе стало...
P.S.Оль,если не секрет,где Вы книжечку добыли?

Автор: Сольвейг 26-01-2010, 9:25

Ну так книга написана в 2002 году, с тех пор многое изменилось.

Ее раньше, пока весь тираж не распродали, можно было заказать в норвежских книжных интернет-магазинах. Даже когда в "живых" книжных в Осло уже не найти было, в интернете еще была. Но теперь, кажется, весь тираж распродан уже...
Если не ошибаюсь, она пару лет назад выходила в Германии на немецком, может, есть смысл там поискать?

Автор: Alemo 26-01-2010, 15:40

Нету... Мне друзья сообщили о выходе практически сразу после появления. Но почему-то - глупые люди - купить в тот момент не догадались. И осталась я без книги.

Автор: Veronica 30-01-2010, 15:25

Спасибо, Сольвейг и Claudia, за очень интересный материал!
Буду ждать продолжения!

Автор: Сольвейг 30-01-2010, 16:51

Гонка преследования

В последующие дни спортивные чиновники, производители лыж и спонсоры словно соревновались за право похвастаться победами Уле Айнара. Не было недостатка ни в хороших словах о нем самом и его подвигах в лыжных гонках в биатлоне, ни в догадках, какую сумму может заработать Уле Айнар на своих олимпийских успехах.
Вот как раз об этом Уле Айнар не хотел сейчас слышать.
Он делал все, как обычно, – забирал медали в Солт-Лейк-Сити, расслаблялся в олимпийской студии NRK в Норвежском доме в Парк Сити, спал внизу, на равнине, тренировался на высоте и правильно питался.
Самым важным для Уле Айнара было не вести себя как «чемпион», пока Олимпийские Игры не закончатся. Поэтому он должен был смотреть на медали как на обычное дело. Хотя это, само собой, не так.
Но пусть другие размышляют на эту тему.

Уле Айнар был надежно огражден от прессы, когда жил в Мидвэе, и поэтому не знал о геройских почестях, что ждут его дома, в Норвегии. Трансляция его победной гонки на двадцать километров стала одной из самых популярных передач на телевидении в ту февральскую неделю. Ему было чем гордиться.
Между спринтом и гонкой преследования – два дня. В первый день он тренировался спокойно, во второй – напряженно. В последний день снова встретился с прессой. Уле Айнар рассказал, что Натали поправляется, но они по-прежнему мало видят друг друга. Вдобавок ему, конечно, задавали много вопросов о гонке преследования, о том, что он думает и какие у него планы перед гонкой.
Уле Айнар отвечал, как мог, - что он будет вести свою собственную гонку, и что примерно после первого километра посмотрит, как будет работать организм.
- Я отлично себя чувствую, усталости нет. Отрыв у меня хороший, и шансы неплохие. Буду доволен любым местом выше четвертого. Сложнее всего будет справиться с немцами, - думал Уле Айнар.
Он попозировал для фотографий - и в отличном настроении покинул журналистов.
Все шло по плану, вплоть до окончания напряженной тренировки. И тогда, вечером, появилась новая проблема, - у Уле Айнара начало болеть плечо.
Как гром среди ясного неба. Боль стала настолько сильной, что он не мог отвести руку вправо.
Ситуация была критической. У Уле Айнара нет никаких шансов в гонке преследования, если он не сможет использовать возможности своего организма на все сто процентов.
В команде забили тревогу, подняв на ноги всех медиков и поставив задачу – помочь Уле Айнару как можно быстрее.
Лечение немного помогло, но не настолько, чтобы он был готов к тяжелой гонке через день. Боль не проходила. И Уле Айнару снова пришлось искать помощи у нетрадиционной медицины. То, что он оказывался в ситуациях, когда ему требовалась помощь со стороны, стало уже скорее правилом, чем исключением.
И он не знал, почему.

Уже много лет Уле Айнар и Натали дружили с итальянской «королевой лыж» – Стефанией Бельмондо. Стефания нередко заезжала в Тоблах, когда бывала поблизости, и Уле Айнару с Натали очень нравилось общаться с этой миниатюрной итальянской лыжницей.
Все это время Стефания пользовалась услугами физиотерапевта, которого обычно звали просто Пиппо, и чьи волшебные руки были знамениты. Раньше он уже помогал Уле Айнару.
Через Натали Уле Айнар связался с Бельмондо, и Пиппо тут же был на месте.
Сможет ли он снова совершить чудо? В любом случае, попытаться стоило.
Пиппо провел с Уле Айнаром у массажного стола 75 минут. Было адски больно. Уле Айнар уже почти пожалел, что ввязался в это.
С плечом по-прежнему не все было в порядке. Но позже, после тренировки, боль стихла, и Уле Айнар снова мог взмахнуть рукой вправо. Пиппо его спас – как он это делал много раз раньше.
- Это было какое-то растяжение, перегрузка мышц. Пиппо спас для меня гонку преследования. Без его помощи у меня, видимо, не было бы никаких шансов. Может быть, я и на старт бы не вышел, - объясняет Уле Айнар.
Все это держали в тайне. Никто из норвежской команды не видел никаких причин афишировать проблемы Уле Айнара.

Перед гонкой обычно Уле Айнар спит девять-десять часов. Для него это всегда было отличной «подзарядкой».
Он большой любитель поспать, никогда не страдал бессонницей и даже наоборот – порой слишком увлекался сном. Но сейчас, в ночь перед гонкой преследования, сна у него не было ни в одном глазу. Он весь был в поту и, сам на себя ругаясь, все никак не мог выкинуть из головы гонку. Что это? Сон не шел. Обычно он легко отключался, но сейчас гонка его мучила. Уле Айнар не мог бросить мысли о завтрашнем пасьюте, - он проходил эту гонку снова и снова, и, когда он в последний раз посмотрел на часы, было четыре утра.
А он до сих пор так и не заснул.

В шесть утра ему надо было подниматься, а в девять - гонка, где он будет стартовать первым.
Он остался полежать еще пять минут. Больше всего на свете ему сейчас хотелось спать. Спать, спать, спать…
Словно лунатик, он еле выбрался из постели, когда в начале седьмого Эйвинд постучал в дверь. Наверное, это была худшая за все время ночь перед гонкой.

Эйвинд вернул парня к жизни, и через несколько минут он, как обычно, уже мысленно проходил гонку. Свет был выключен, и Уле Айнар лежал на полу с закрытыми глазами.
Ему пришлось собраться с силами, чтобы снова не заснуть. Уле Айнар был словно не в себе, но от таких мысленных упражнений он многое получал, чувства обострялись. Через двадцать минут Эйвинд и Уле Айнар были готовы.
Поспав всего пару часов, Уле Айнар поднялся в автобус, который отвез его к биатлонному стадиону в Солджер Холлоу. Здесь ему предстояло протестировать лыжи.
В автобусе он несколько раз проваливался в сон, потом вышел, засыпая на ходу. Словно в трансе он пошел к вакс-кабинам, где всем заправлял приятель Свейн Ивар Муэн и остальные смазчики из его бригады. Уле Айнар опять едва не заснул, пока его приятель тестировал лыжи. У компании Rossignol, на лыжах которой он выступал, были здесь свои представители.
Так не пойдет. Из подсознания он выудил слова, которые когда-то говорил ему Эйвинд:
«Если ты до этого достаточно спал до этого, то одна бессонная ночь, несмотря на физическую и моральную усталость, не повлияет на твое состояние. Усталость может стать и преимуществом, - ты тогда не будешь обращать внимание ни на что лишнее».
Он решил думать позитивно. Это немного помогло, и Уле Айнар собрался – усилием воли и с помощью этих слов Эйвинда.
Он не должен сломаться от недосыпа. На свете есть вещи куда хуже, чем нехватка сна одной-единственной ночью.

16 февраля 2002 г.
Биатлонный стадион в Солджер Холлоу до краев переполнен зрителями. Уле Айнар, полностью собранный, стоит у стартовой черты. Никто не знает, что с ним было накануне вечером и ночью. В глазах публики он - просто фаворит, супермен, вошедший в сердца американцев. Они ждут выступления норвежца, которого тут уже прозвали The Golden Eye.
Несмотря на солнечные лучи, холодно. Днем станет намного теплее. В ВИП-зоне народу больше, чем когда-либо. Тут и спортивное руководство, и королевская семья, и прочие официальные лица. В зоне прессы кипят разговоры. Сможет ли Уле Айнар сделать это снова? Или он растеряет такое большое преимущество? Никто ни в чем не уверен. Многие видели, как Уле Айнар промахивается в решающие моменты. Ула Люнде стоит на стрельбище. Там же – тренеры по стрельбе, Тронд Хьелль и Рогер Груббен. Они рассказывают, что пристрелка у всех норвежцев прошла отлично. Ни о каком ветре нет и речи.
Уле Айнар не тратит много сил на разминку. Сейчас нужно пройти эту гонку – так правильно, как он только может. Тогда все получится, он знает это.
Он решает начать очень жестко, вести свою собственную гонку – и не оглядываться назад. У него 28,9 секунд отрыва от Свена Фишера, который будет бороться за свое первое золото и сейчас наверняка погонится изо всех сил, чтобы настичь норвежца.
У Уле Айнара, как говорится, уверенное преимущество – настолько, насколько в биатлоне вообще можно быть уверенным. Путь к третьему золоту открыт. Все остальное – в его руках.

По стадиону прокатывается вздох.
Уле Айнар промахивается первым же выстрелом в этой гонке, разочаровывая американцев. Он и сам разочарован. Ему придется пройти один штрафной круг, обычно это занимает 20-25 секунд.
- Я выстрелил слишком рано. Но спокойствия не утратил - наоборот, это помогло мне собраться. Иногда мне нужно совершить ошибку, чтобы чувства обострились до предела, - говорит Уле Айнар.
Он быстро закрывает оставшиеся четыре мишени и уходит на второй круг.
Свен Фишер на первом рубеже стреляет точно – и частично отыгрывает преимущество норвежца. Когда Уле Айнар ложится на коврик на втором рубеже, Фишер уже приходит на стрельбище. И видит, как велики его шансы.
Единственный раз за всю гонку преследования в воздухе повисает напряжение.
Уле Айнар стреляет быстро. Он попадает уже три, четыре раза, когда физически чувствует, что Фишер ложится рядом с ним. Немец чуть-чуть задевает норвежца лыжами. Он явно решил попробовать психологическую атаку. Свен Фишер с успехом делал это и раньше.

* * *

В 1999 г. Свен Фишер был так хорош в гонках, что это стало психологической проблемой для Уле Айнара. Фишер, который после долгих отношений с бывшей биатлонисткой Аннете Сиквеланн говорит по-норвежски, выиграл в том сезоне Кубок мира и два золота на Чемпионате мира.
Почти всегда он стрелял фантастически – и так заработал себе психологическое преимущество перед Уле Айнаром. Каждый раз, когда Фишер оказывался вместе с ним на стрельбище, норвежца одолевали мрачные мысли. «У меня нет шансов» - думал Уле Айнар – и проигрывал дуэль за дуэлью.
Он рассказал Эйвинду о «проблеме Фишера».
- У меня нет шансов против него, - повторял Уле Айнар.
- Ну глупо же так думать, - ответил Эйвинд.
- Да, но это от того, что мне нравится его работа. Он фантастический стрелок! – вздыхал Уле Айнар.
- И что ты можешь сделать? – спросил Эйвинд и сам предложил Уле Айнару два варианта, - ты можешь зарядить винтовку, направить ее на Фишера – и пристрелить его. Тогда проблема будет устранена. Или ты можешь зарядить винтовку – и стрелять по мишеням. Что ты выберешь?
- Если я застрелю Фишера, гонка будет отменена, будет море крови, - и меня посадят… - сказал Уле Айнар.
- Вот именно. Так что это глупо. Значит, у тебя нет другого варианта, кроме как стрелять по мишеням, - ответил Эйвинд.

* * *

Уле Айнар тихо ругается, заметив Фишера рядом на стрельбище. «Черт, теперь он будет мне мешать», - думает он – и едва не отправляет выстрел далеко от мишени.
Но вместо этого он отбрасывает мысли о Фишере в сторону и думает о своей рабочей задаче: «Думай правильно. Круг. Выстрелить – правильно». Другими словами, - «целься в центр мишени и стреляй».
И к черту все остальное.
Выстрел уходит ровно в центр мишени.
Через мгновение следует ответ Фишера – промах.
Уле Айнар замечает это, прежде чем забросить винтовку за спину. Он уходит на трассу и слегка улыбается сам себе, заметив на штрафном круге Фишера. Он не просто отрывается сейчас от немца, - он отвечает Фишеру его же оружием.
Это демонстрация своей силы. И на сей раз Фишер получает урок от Уле Айнара.
А Уле Айнар разделывается с призраком из прошлого.
Свен Фишер не смог собраться после этой схватки – он финишировал двенадцатым. Это стало большим разочарованием и для него, и для всей Германии, великой биатлонной страны.

В гордом одиночестве Уле Айнар подходит к первой стойке. Никто из соперников не задевает его лыжи, никто его не беспокоит. Единственный, кто может сейчас лишить его золота – это он сам. Он молниеносно расстреливает пять мишеней. На лыжне становится тяжелее, потому что снег уже подтаял на солнце. Но ближайшие преследователи либо промахиваются, либо просто слабее него ходом. К последней стойке он только увеличивает свое преимущество.
На последнем рубеже Уле Айнар промахивается один раз. Это уже не играет большой роли. Его отрыв от преследователей лишь растет. Быстрее него идет только Рафаэль Пуаре.
Француз, женатый на норвежке Лив Грете Пуаре, стартовал на 1.05,6 позже Уле Айнара. Он финиширует в 43 сек. за норвежцем, показав отличную скорость и промахнувшись лишь один раз, - и завоевывает серебряную медаль.

На предолимпийской неделе Уле Айнар тоже попал 18 раз. Тогда он стрелял 18-10-18 – в индивидуальной гонке, спринте и гонке преследования. Но на это совпадение никто не обращает внимания.
Он забывает о боли в плече, о кошмарной ночи, о Свене Фишере и обо всех остальных соперниках. Уле Айнар вскидывает палки в воздух и с волчьим воем пересекает финишную черту, как король Олимпийских Игр в Солджер Холлоу. Никого нет ни над ним, ни рядом.
- Величайший день в моей жизни, - заключает Уле Айнар, придя в себя в финишной зоне.

В 1994 г. Юхан Улав Косс выиграл на Олимпийских Играх в Лиллехаммере три золотых медали, несмотря на множество проблем перед соревнованиями. Теперь Косс считает, что выступление Бьорндалена солиднее, чем его собственное. Косс падает на снег, говоря, что теперь Бьорндален – один из величайших норвежских спортсменов всех времен.
В несколько более философском тоне он добавляет, что трудности, которые были у Уле Айнара перед соревнованиями, похоже, пошли ему на пользу:
- Когда у тебя много проблем, ты должен максимально сосредоточиться. Ты должен все делать правильно, должен собраться – и концентрироваться на том немногом, что действительно важно. Это работало у меня, и похоже, что у Бьорндалена это тоже сработало, - говорит Косс.

Уле Айнар теперь на вершине, в числе самых лучших. В истории Олимпийских Игр он – в списке из тринадцати победителей, завоевавших три личных золота на одной и той же Олимпиаде.
Он повторил достижения Косса, Арда Шенка, Хьяллиса, Ивара Баллангрюда, Жана-Клода Килли, Турлейфа Хауга, Марьи-Лиисы Кирвесниеми, Ивонн ван Геннип, Тони Сейлора и Класа Тунберга.
Перед ним в этом списке лишь двое: советская конькобежка Лидия Скобликова с четырьмя золотыми медалями и американец Эрик Хейден, выигравший все пять золотых медалей в беге на коньках на всех дистанциях, от 500 до 10 000 метров, за девять дней в Лейк-Плэсиде в 1980 г.
Уле Айнар еще не знает этого, но его выступление уже считают выдающимся, и болельщики со всего мира обращают на него внимание.

В финишной зоне у Уле Айнара берет «золотое» интервью Даг Эрик Педерсен с NRK. И не только берет интервью, но еще и целует.
- Это был самый мокрый и самый мерзкий поцелуй в моей жизни, - говорит Уле Айнар.
Как обычно, он благодарит Хаммера и Люнде, подбежав к ним. Он не чувствует усталости, он словно летает - и не может снова опуститься на землю.
Он думает о физиотерапевте Пиппо, который своими фантастическими руками спас ему гонку, и которого он обязательно отблагодарит при первой же возможности.
Прямо у финишной зоны он встречает Натали. Как он рад ее видеть! Уле Айнар сочувствует своей девушке, у которой все Олимпийские Игры были испорчены из-за бронхита.
Они крепко обнимаются. У Натали слезы на глазах, - так она за него переживала.
- Я знала, что Уле Айнар может выиграть три золота, но не могла полностью в это поверить. Поэтому я так рада сейчас, - говорит Натали. Она уже выздоравливает.

- Психологически это было самое трудное золото. Особенно если вспомнить, как все складывалось. Но я часто удачно справляюсь с ситуациями, которые кажутся безнадежными, - говорит Уле Айнар.
Дома, в отеле, его ждут еще большие почести. Но есть известие, опускающее его с небес на землю: состав на лыжную эстафету назван. Как и ожидалось, его там нет…

Воспоминания Уле Айнара о предолимпийском сезоне несколько расходятся с воспоминаниями сивидаты, так что у кого-то из них что-то с памятью. - С.

Автор: Сольвейг 31-01-2010, 19:16

Отказ

Неожиданностью это не стало. Даже наоборот. Уле Айнар был почти на все сто процентов уверен, что ему не найдется места в лыжной эстафете. И он был готов к этому.
Но от этого его разочарование не стало меньше, и он все равно ругался в глубине души.
Он много думал о лыжной эстафете, и ему страшно хотелось участвовать именно в этой гонке. Он чувствовал, что в отличной форме, и знал, что может провести свой этап в эстафете ничуть не хуже, чем лыжники.
Хороших лыжников в Норвегии немало, и на четыре эстафетных этапа было множество претендентов. Томас Альсгорд, Тур Арне Хетланн, Кристен Шелдаль, Эрлинг Йевне, Андерс Аукланн, Одд-Бьорн Йелмесет, Фруде Эстиль…
И Уле Айнар Бьорндален.
Восемь кандидатов. А участвовать могли только четверо. Уле Айнар боролся за коньковый этап с Томасом Альсгордом, Туром Арне Хетланном и Кристеном Шелдалем. Йевне, Аукланн, Йелмесет и Эстиль сражались за два классических этапа.
Хетланн неубедительно смотрелся в тридцатикилометровой гонке и оказался в самом конце списка. Но между остальными шла жесткая борьба.
Уле Айнар был совершенно согласен с тем, что на последнем этапе должен быть Томас Альсгорд. Но он точно так же был уверен, что на дистанции в десять километров коньком сам он – лучше, чем Кристен Шелдаль.
И только поэтому он считал, что эстафетная команда без него – это неправильно.
- Я был тогда в такой хорошей форме, что совершенно уверен: если бы мне позволили, - провел бы отличный этап, - говорит Уле Айнар.
Но он – реалист, и понимает причины, по которым третий этап отдали Кристену Шелдалю.
- Были сомнения, ведь оба мы были очень сильны в том сезоне. Значит, правильнее было выбрать лыжника – им и стал Шелдаль, - добавляет он.
Но в глубине души он был совершенно не согласен с этим и страшно ругался, узнав эстафетный состав.

Уле Айнар в ярости направился прямо в номер к шефу лыжной команды Синдре Бергану и потребовал объяснений.
Он хотел услышать серьезные доводы без обиняков.
Но то, что Уле Айнар услышал от Синдре Бергана, лишь сильнее разозлило его:
- Ты еще не отошел от тяжелой гонки преследования. И к тому же мы считаем, что Кристен Шелдаль - гонщик посильнее тебя, - сказал Берган.
Слова Бергана показались Уле Айнару неудачным объяснением. В последней гонке на десять километров он уверенно выиграл у Шелдаля.
- Казалось, что Синдре Берган - вообще-то очень славный парень - был немного не в ладах с совестью, когда объяснял это мне, - говорит Уле Айнар.

Мнение общественности, в том числе и многих в олимпийской команде, шло вразрез с решением лыжного руководства. На интернет-портале VG (Vegdens Gang – одна из самых известных норвежских газет, - С.) был затеян опрос, должен ли Бьорндален участвовать в лыжной эстафете, и 93 процента ответивших сказали – ДА!
- Они думают скорее сердцем, чем головой, - прокомментировал это Пол Гуннар Миккельспласс, старший тренер лыжной сборной. После тридцатикилометровой гонки на вопрос, рассчитывают ли на Бьорндалена в лыжной эстафете, Миккельспласс ответил так:
- Мы же не можем отнимать силы у Уле Айнара… - Миккельспласс считал, что за несколько дней получится слишком много гонок.
Именно такое объяснение казалось Уле Айнару самым худшим.
Его товарищ по биатлонной сборной, олимпийский чемпион Нагано Хальвард Ханеволд, высказался ясно:
- Будь Уле Айнар лыжником, он бы был в эстафетной команде. В той форме, в какой он сейчас, нет никаких проблем в том, чтобы соревноваться два дня подряд. Я думаю, Уле Айнар, наоборот, только усилил бы команду, - сказал Ханеволд. И многие были согласны с этим ветераном биатлона.
- Тут речь о чести мундира, - считал Ула Люнде, тренер Уле Айнара по стрельбе.
- Честь мундира тут не при чем. Но мне наверняка многие не верят, - отвечал Пол Гуннар Миккельспласс.
Свой выбор он обосновал тем, что накануне эстафеты Уле Айнар провел гонку преследования, а Шелдаль настроен взять реванш после неудачной для него попытки побороться за медаль в тридцатикилометровой гонке.

Уле Айнар встретил Шелдаля на пути в столовую, остановил его и пожелал гонщику из Булкена удачи в эстафете. Он не мог не сделать этого. Уле Айнар думал, что Шелдалю и самому, наверное, немного неловко.
В этом сезоне в двух гонках из четырех Уле Айнар был сильнее Кристена Шелдаля. Это было в гонках Кубка мира в Куопио и в Рамзау. Шелдаль, в свою очередь, был выше Уле Айнара на открытии сезона в Бейтостелене и в олимпийской тридцатикилометровой гонке.
Так что счет был 2-2. Но у Шелдаля был лучше результат в последней гонке – олимпийской – и этим руководство команды обосновало свой выбор.
Уле Айнар знал это. Он снова сердился на самого себя из-за неудачной тактики на тридцатке. Если б он оказался сильнее Шелдаля, у тренеров лыжной сборной не было бы других вариантов, кроме как взять его в эстафету.

- Конечно, я видел в этом возможность выиграть еще одну золотую медаль. Мне казалось, что с той командой, которая была у Норвегии, это была бы самая легкая победа. Понятно, не стоило думать о том, что могло быть пять золотых медалей вместо четырех, - говорит Уле Айнар.
Ему по-прежнему приводили аргументы, что он устал и должен беречь силы на биатлонную эстафету. До конца своей жизни Уле Айнар будет уверен, что он прекрасно мог бы пробежать и шесть гонок за двенадцать дней.
- На Кубке мира мы часто бегаем по четыре гонки в неделю. Я достаточно натренирован, чтобы это выдержать, и никогда не принял бы таких доводов по отношению к себе,- говорит он.

Воскресенье, 17 февраля 2002 г.
Уле Айнар смотрел лыжную эстафету на большом экране, вместе с итальянцами наверху, в Хоумстеде, где разместились другие национальные команды. Немцы и итальянцы все время подходили и спрашивали, почему он не бежит.
Он не знал, что отвечать. В Размазу, после того, как он занял второе место в лыжной гонке с общего старта, ему позвонили руководители биатлонных федераций из Германии, России и Словении. Они рассказали, что гордятся тем, что один из биатлонистов настолько силен в борьбе с лыжниками.
А сейчас он с грустью всего лишь смотрел эстафету.

Норвегия выиграла – благодаря тому, что Томас Альсгорд финишным рывком обошел Италию и Кристиана Дзордзи. Норвегия была близка к большой сенсации со знаком минус.
- Мне хотелось, чтобы Кристен Шелдаль выиграл это золото. Тут нет никакого сомнения. Думаю, ему было очень тяжело, что он проиграл свой этап, - говорил Уле Айнар.
- Я думал про Бьорндалена, когда меня обошли, - признал Шелдаль после гонки.
- Ну и потом, я, само собой, был рад, что Норвегия выиграла эстафету, - добавил Уле Айнар.
Именно нереальный спурт Томаса Альсгорда во многом спас руководство лыжной сборной от новой серьезной дискуссии, должен ли был Бьорндален участвовать в эстафете.
В мужской лыжной эстафете был, наверное, самый явный фаворит во всей олимпийской программе – Норвегия.
Слабый этап именно Кристена Шелдаля чуть не стоил стране золотой медали. В этом нет никакого сомнения.
- Вполне возможно, что, не выиграй команда это золото, в Норвегии поднялся бы шум. Но я уверен лишь в том, что должен был бежать в той эстафете. В то же время с уважением отношусь к выбору, - говорит Уле Айнар.

Когда Кристен Шелдаль ехал вниз, в Солт-Лейк-Сити, чтобы получить свою золотую медаль, Уле Айнар направлялся той же дорогой, но в другое место города.
Через три дня – биатлонная эстафета.
Там-то он, вне всякого сомнения, будет участвовать.

Автор: Сольвейг 8-02-2010, 17:11

Любопытство

Норвежская федерация биатлонистов сравнительно невелика, даже по норвежским меркам. С 1994 г. она поддерживалась спонсорами, которые были готовы по максимуму ее финансировать.
Олимпийские Игры в Лиллехаммере стали настоящим триумфом для норвежского спорта – за исключением хоккея и биатлона.
В Лиллехаммере Уле Айнар Бьорндален был двадцатилетним многообещающим спортсменом. Он участвовал во всех гонках и получил некоторый опыт, хотя результаты были очень плохими. Тридцать шестое место в индивидуальной гонке и двадцать восьмое место в спринте – вот достижения Уле Айнара в Лиллехаммере.

Многие из спонсоров биатлонной федерации прекратили вложения в элитных спортсменов. Были некоторые сомнения, что у норвежских биатлонистов есть действительно хорошие шансы для развития – хотя были и талант, и воля.
Но, когда некоторые гонщики мало-помалу стали звездами, в федерации прибавилось сил, и спонсоров это тоже касалось.
- Мы с Хальвардом Ханеволдом подали эту мысль. В последний год у нас есть пространство на форме для личной спонсорской марки. Сейчас, после Олимпийских Игр в Солт-Лейк-Сити, у нас может быть два личных спонсора – это прибавит нам денег на банковский счет, - говорит Уле Айнар.
Биатлонисты могут сегодня, вдобавок к спонсорам федерации, иметь одну рекламу на винтовке и одну - на рукаве. Это была идея Ханеволда и Бьорндалена.
Единственное требование – гонщики не должны выбирать фирмы, конкурирующие со спонсорами федерации.

- Немцы получают зарплату от военных, и это с минимумом людей, работающих в федерации. Подобное обсуждалось и в норвежской федерации биатлона. Но нужно признать, все это время федерация платила огромные суммы на содержание каждого гонщика в команде. Обеспечить спортсменам тренировки несколько месяцев в году – это стоит денег, - думает Уле Айнар.
Но он полагает, что стратегия руководства не всегда оптимальна. Особенно в отношении стрельбы.
- В Норвегии в национальной сборной двенадцать человек – шесть мужчин и шесть девушек - и на всех на них три тренера. Я думаю, это неправильно. Подход должен быть более индивидуальным, - чтобы один тренер работал максимум с двумя-тремя гонщиками, - говорит Уле Айнар.
Он совершенно уверен - причина того, что Норвегия много лет плелась в хвосте в биатлоне, кроется именно в плохой стрельбе.
- Перед Олимпийскими Играми у меня был личный тренер по стрельбе. И это был совершенно невероятный уровень - Ула Люнде и я проводили десять тренировок за пять дней.
Немцы и русские так работают. Поэтому они, как правило, и в стрельбе лучше нас, - думает Уле Айнар.
Он считает, что он знает об этом, потому что говорил с немцами и русскими о том, как те тренируются.
- У них в этом больше системы. В Германии гонщики повышают стрелковую подготовку, и их удачные выступления это подтверждают, - уверяет Уле Айнар.

Он думает, что норвежская федерация биатлона должна воспринимать критику от таких гонщиков, как он сам, и нужно принять то, что спортсмены хотят сами за себя отвечать.
- Если мы хотим повышать свой уровень, вокруг нас должны быть не только те, кто всегда со всем согласен. У нас должна быть железная дисциплина, и должно быть более тесное сотрудничество между гонщиками и тренерами. И только тогда мы сможем стать лучше, - думает Уле Айнар.

Сам он считает, что причина его успеха в том, что он во многом идет своим собственным путем, - в дополнение к участию в команде.
- Я не на все сто процентов привязан к работе в команде. Плохой или хороший тренер мало влияет на меня и мое развитие. Но я с удовольствием участвую в сборах, потому что мне нравится тренироваться вместе с лучшими биатлонистами мира. И я надеюсь и верю, что выгляжу позитивной фигурой в этом обществе, - говорит Уле Айнар.
Он думает также, что он выделяется в биатлонной среде.
- С годами я стал не таким, как все. Жаль, если кто-то хочет тратить силы на то, чтобы думать об этом плохо.
Все, что я делаю, вовсе не обязательно правильно, но если я верю в то, что делаю, то обычно в конце концов это работает, - думает Уле Айнар.

Он смотрит на прошлое с некоторой долей самокритики и говорит о причинах того, что он, может быть, неудачно выступал на соревнованиях между Нагано и Солт-Лейк-Сити:
- Что касается стрельбы - я был психологически перегружен. На эстафете на этапе Кубка мира в Холменколлене однажды, помню, я промахнулся четыре раза, прежде чем окончательно понял, что стреляю мимо мишеней. Я был так уверен, что стреляю правильно, что фактически не видел промахов. Я слишком долго занимался психологической подготовкой и не делал того, что должен был делать на стрельбище, - говорит Уле Айнар.
На Чемпионате мира в 2000 г. в Осло он слушал слишком многих вокруг себя и слишком многое принимал во внимание. Гонки стали работой, а не хобби. И он не решался делать то, что обычно делал на тренировках.
- На Олимпийских Играх, наоборот, я делал то, что было очень во многом похоже на предолимпийскую неделю годом раньше. В прошлый раз я тоже был в Солджер Холлоу, а не вместе с командой в Йеллоустоуне на высоте 2000 м. Думаю, шеф команды Эрленд Слоквик понял, что не стоило отговаривать меня от моей собственной системы. Он выбрал сотрудничество, а не работу против моей системы. Очень уважаю Слоквика, - говорит Уле Айнар.

Он провел в сборной много удачных лет, и у него есть много добрых слов и для гонщиков, и для тренеров, и для аппарата поддержки в последние годы.
- Ты все время соревнуешься с лучшими – даже на тренировках. В норвежской команде в последние годы многие биатлонисты – из числа лучших в мире. Ясно, что ты становишься лучше, тренируясь вместе с ними, - говорит Уле Айнар.
Но он на сто процентов уверен, что, если он и будет следовать системе биатлонной федерации во всех мелочах, то это не принесет ему удачи на Олимпийских Играх.
- Для меня так много дней с одними и теми же людьми – это было бы слишком. Видеть, что Фруде Андресен каждый день в отличной лыжной форме, и что другие все время отлично стреляют... Мне это не подойдет. Мне нужен покой, мне нужно держать себя в форме, в одиночестве, - говорит Уле Айнар.

Он думает – и не боится говорить вслух – что федерация скептично воспринимает тех, кому нужен более индивидуальный подход. В последние годы он все больше и больше уделяет внимания индивидуальным тренировкам, личным партнерам и собеседникам.
- Я сам за себя платил, и поэтому был немного удивлен отношением ко мне со стороны федерации. Хочу посоветовать новым гонщикам делать многое то же самое из того, что я делал, - в сотрудничестве с федерацией.
В то же время он соглашается, что не всегда был понятен и достаточно открыт для федерации, не говорил прямо, чем он занимался – просто-напросто потому, что опасался реакции.
- Тренеры, которых назначают, уязвимы, потому что они боятся, что другие заденут их гордость. Есть хорошие, и есть плохие тренеры. Нередко у них есть общее – они не признают, что простые гонщики тоже могут быть компетентны.
Я не прошу многого, но ждал благодарности за те случаи, когда я придумывал что-нибудь, что потом широко применяли все. Но эта благодарность глубоко внутри, - думает Уле Айнар.
Он уточняет, что очень трудно достичь своих целей без сборной, без опытных тренеров по биатлону и хорошего аппарата поддержки – особенно смазчиков, от работы которых во многом зависит, удастся гонка или нет.
- В целом федерация проделала хорошую, серьезную работу. Они приготовили все, чтобы гонщики могли заниматься, и это самое главное. Но, чтобы стать лучше, наверное, нужно обсуждать то, чем нам надо больше заниматься в будущем, и я надеюсь, что и федерация, и спортсмены будут вести открытый диалог, - думает Уле Айнар.

Есть одно качество, которое Уле Айнар часто применяет, - это его любопытство.
Он постоянно ищет новые способы тренировок, новые идеи, новые виды спорта, в которых можно себя попробовать, и новых людей, с которыми можно поработать вместе. Не всегда у него все получается, и ему нравится, что вокруг него люди, которые могут ему сказать, когда он зацикливается на чем-то.
В то же время любопытство – это одна из составляющих его формулы успеха. Во всяком случае, он сам так считает.
- Люди типа Хьелля Инге Рёкке, Бьорна Дэли, Фруде Андресена, Томаса Альсгорда, Вегарда Ульванга, - любопытны. Очень здорово, что и я тоже.
Порой даже чересчур. Хорошо, что у меня рядом был Рольф Сэтердаль – лично или по телефону – когда мои поиски чего-то нового заводили меня слишком далеко.
Он отучил меня от некоторых плохих привычек - например, слушать слишком многих. Если ты слышишь много негатива, то в конце концов делаешь больше по советам других, а не как сам считаешь нужным.
Тогда ты никогда не будешь хорош, - думает Уле Айнар.

Автор: Сольвейг 13-02-2010, 0:22

Триумф

На этот раз Уле Айнар Бьорндален не один. Впервые на этой Олимпиаде его успех зависит от других.
Он знает, что завоевать эту золотую медаль будет непросто. История это показывает.
Норвегия никогда не выигрывала олимпийскую эстафету в биатлоне. А когда в последний раз выигрывали эстафету на Чемпионате мира, никого из сегодняшних гонщиков еще и на свете не было.
Это был 1967 год, и те четверо, что добыли тогда о золото для Норвегии, - Улав Юрде, Ула Верхауг, Рагнар Твейтен и Юн Истад.
Сейчас Хальвард Ханеволд, Фруде Андресен, Эгиль Йеланн и Уле Айнар Бьорндален попробуют сравниться с этими тенями из 1967 года.
Уле Айнар не беспокоился об истории, но он столько слышал о «комплексе эстафеты», что понял масштаб возможного эстафетного олимпийского золота.
Для всех норвежцев, кто интересуется спортом, это будет великий день.

Шеф команды биатлонистов – Эрленд Слоквик. Он пришел в биатлон из спортивного ориентирования, и Уле Айнар признавался, что никогда не слышал о Слоквике, прежде чем того не взяли на работу в федерацию биатлона.
Слоквик – человек с железной рабочей силой, он молниеносно перестроился и приступил к делу. То, что нужно работать десять, двенадцать, пятнадцать или двадцать часов в сутки, не имело для него значения. Эрленд Слоквик работает так, чтобы дело было сделано. В спортивном ориентировании он начал с построения команды, - и эстафета, которая раньше была кошмаром и для ориентировщиков, под руководством Слоквика стала победной дисциплиной.
Его целью было сделать то же самое и с биатлонистами. Гонщики должны верить друг в друга и бежать за команду, а не за самих себя, - вот чем больше всего занимался Эрленд Слоквик. У него была лучшая в мире команда биатлонистов. Но они прекрасны в личных гонках.
А в эстафетах все не слишком хорошо.
Слоквик знал это, и эстафета стала для него проверкой, действительно ли Норвегия – лучшая в мире биатлонная страна.
Поэтому именно эстафета была самой важной для него гонкой на Олимпийских Играх.

Компания биатлонистов в отличном настроении собрала вещи и из отеля в безжизненном Мидвэе двинулась в Солт-Лейк-Сити. До эстафеты оставалось два дня, и было немного времени для отдыха.
После отличного обеда с норвежским консулом Лейфом Андерсеном биатлонисты направились дальше, в олимпийскую деревню. Они были в прекрасном настроении и собирались несколько часов пошататься по городу.
И завершить похождения в стриптиз-баре.
Солт-Лейк-Сити находится на земле мормонов, и тут девушки не раздеваются направо и налево.
- В целом это было довольно невинно. Но это хорошо отвлекло, и настроение в команде стало отличным, - вспоминет Уле Айнар.
Если говорить о более серьезном, то Фруде Андресен, Хальвард Ханеволд, Эгиль Йеланн и Уле Айнар очень хорошо побеседовали с Рогером Груббеном, тренером по стрельбе.
- Мы собрались в одной комнате. Каждый из нас рассказывал, как он поведет свою гонку. У нас не было разногласий. Мы были товарищами. Это привнесло азарта, все было насквозь наэлектризовано, - говорит Уле Айнар.
Рогер Груббен и четверо биатлонистов долго работали над эстафетой.
Работали над тем, чтобы быть уверенными друг в друге, чтобы выступать друг за друга – а не только за самого себя. Просто-напросто принести себя в жертву команде.
Так бывало не всегда.
Вдобавок никто не должен бояться участвовать в эстафете. В эстафете нет никаких козлов отпущения. Так тоже раньше было не всегда.
После встречи Уле Айнар провел скоростную тренировку и чувствовал, что может еще прибавить. Казалось, что все хорошо.
Но вечером, часов в шесть-семь, участие Уле Айнара в эстафете чуть не сорвалось. Боль в правом плече вернулась со всей силой. Было так больно, что Уле Айнар уже видел, как эстафета уплывает вдаль…
Срочно был снова вызван Пиппо, физиотерапевт Стефании Бельмондо. Сможет ли Пиппо опять привести его в порядок?

На этот раз Пиппо провел с Уле Айнаром два сеанса массажа, и это снова было невыносимо больно. Но Уле Айнар сразу же почувствовал себя лучше и надеялся, что с плечом все будет хорошо, и подвижность сохранится и завтра.
Если нет – придется уступить место молодому Стиану Экхоффу.
Его четвертая золотая медаль повисла на волоске.

Среда, 20 февраля 2002 г.
В Солджер Холлоу валит снег.
Уле Айнар, улыбаясь, тестирует лыжи. С плечом все в порядке. У Пиппо все получилось и в этот раз. Уле Айнар смотрит на сервисеров. Ими руководит его смазчик и приятель Свейн Ивар Муэн, оттестировавший не одну сотню пар лыж за сезон. Будут ли у Уле Айнара суперлыжи в его последней гонке на этих Олимпийских Играх?
Он пробует лыжи, которые дал ему Муэн. Это идеальные лыжи, он понимает это с ходу! Долгая работа Свейна Ивара и команды смазчиков была важна. В этом нет никаких сомнений.
Уле Айнар быстро пробегается по своему плану на гонку. План состоит из нескольких разных пунктов:

- он знает - он достаточно быстр, чтобы обогнать других. Мотор в полном порядке, и он чувствует себя сильным. Все должно быть хорошо, и по возможности он обгонит пару человек на последнем этапе

- если он будет лидировать чуть-чуть, он, конечно, не станет никого ждать, а побежит в полную силу – и попробует оторваться от соперников так быстро, как только сможет

- он подготовился к спурту и решил, на каком подъеме можно будет побороться

- он попробует уйти от соперника - или соперников - на последней стрельбе. Если он не сможет этого сделать, то важно будет проскользнуть мимо конкурентов, когда они приблизятся к финишу. Уле Айнар кое-чему научился на тридцатке! Он не станет держаться за другими на финишном рывке, нет. Он не повторит ошибку прошлого раза.

На биатлонном стадионе все в ожидании. Норвегия – фаворит. Ни одна другая страна не имеет такого сильного состава – в теории. Все говорят о четвертой золотой медали, которую может выиграть Уле Айнар. Эксперты согласны, что этот день должен стать днем Норвегии и Уле Айнара. Руководство сборной немного перетасовало привычное расположение по этапам: обычно Эгиль Йеланн бежит первый этап, а Хальвард Ханеволд – третий. Сейчас эти два гонщика поменялись местами. Руководство считает, что надежная стрельба Ханеволда может определить, удастся ли Норвегии хороший старт в эстафете или нет.
Фруде Андресен побежит на втором этапе, как обычно. Многие считают, что Андресен принесет преимущество Норвегии и Эгилю Йеланну – а тот, в свою очередь, это преимущество удержит и передаст Уле Айнару.
Фруде Андресен – большой знак вопроса. Он «застрелился» на стойке и упустил медаль и в индивидуальной гонке, и в спринте. В гонке преследования он сделал то же самое – тремя промахами на последней стрельбе. Фруде Андресен знает, что многое зависит от его выступления. Ему есть что доказывать, и это на него очень влияет.
Перед эстафетой Фруде спал не более трех-четырех часов. Он проснулся в четыре часа ночи и не мог снова заснуть. Его мучили переживания.
- Это была борьба добра со злом – сумасшедшая загрузка для моей головы, - поясняет он.
Уле Айнар разминается сорок пять минут. В вакс-кабине он слышит, как издали доносится - Норвегия лидирует. Хальвард Ханеволд сделал свою работу на первом этапе. Он использовал один дополнительный патрон и отправил Фруде Андресена на второй этап с отставанием в 17,7 секунд от лидера – России.
Фруде Андресен сохраняет хладнокровие, и этого достаточно для того, чтобы Норвегия вышла в лидеры. Он использует три дополнительных патрона, но, к счастью, и Россия, и Германия – тоже. Счастливее, чем кто-либо другой, Фруде Андресен отправляет Эгиля Йеланна на третий этап – с преимуществом в 20,9 секунд над Францией, которая теперь поднялась на второе место.
- Я смог отбросить все плохое. Это было трудно - я в последние дни круглыми сутками думал. Для Эгиля было важно получить эти секунды, - говорит Фруде Андресен.
Эгиль Йеланн на третьем этапе увеличивает преимущество. Всего лишь один дополнительный патрон - и для Норвегии все выглядит очень многообещающе. Лидерство Йеланна – почти сорок секунд. О большем нельзя и мечтать.
И Ханеволд, и Андресен, и Йеланн проделали отличную работу. Никто не ошибся.
Немцы промахиваются. И снова промахиваются. У олимпийских чемпионов 1992, 1994 и 1998 гг. сегодня черный день. И теперь только лишь сам Уле Айнар может испортить все для Норвегии.
Раньше такое уже случалось. Не чемпионате мира в финском Контиолахти в 1999 г. он пять раз промахнулся на стрельбе лежа, когда у него была впервые за все время возможность добыть для Норвегии эстафетное золото. В тот раз эстафета закончилась бронзой вместо золота.
В той стрелковой форме, в которой он сейчас, повторение подобного случая – почти фантастика. Если золото ускользнет, - значит, случится что-то из ряда вон выходящее, а не просто пара промахов.
Может быть, поломка палки?

Эгиля Йеланн хлопает его по плечу – и Уле Айнар устремляется на свой этап. Он идет так быстро, что вскоре настигает соперника из команды, отставшей на круг.
Уле Айнар окликает его. Как правило, тот, кого обгоняют, всегда уступает лыжню, отклоняясь вправо.
Но не тут-то было.
Вместо этого гонщик перемещается в последний момент – и влево! Уле Айнар движется с такой скоростью, что не может остановиться, и ему приходится падать прямо на снег, чтобы не столкнуться с другим спортсменом.
И вот он, четырехкратный олимпийский чемпион, лежит весь в снегу. Уле Айнар понимает, что сам он цел. Он смотрит на лыжи. Они тоже целы. Но одна из палок сломана.
Мгновение – и он снова на ногах. Уле Айнар проходит несколько метров с одной палкой, прежде чем встречает шефа команды, Эрленда Слоквика, который дает ему новую.

- Я потерял где-то десять-пятнадцать секунд на падении. Это было не критично, у меня все равно было отличное преимущество. Но я мог легко сломать лыжи, и мне стало страшновато, когда я понял, что падаю, - говорит Уле Айнар.
Он с ужасом вспоминает свое последнее падение – на Чемпионате мира в Поклюке в прошлом году. Тогда оно стоило ему золотой медали. Что будет сейчас? Шеф команды Эрленд Слоквик весь дрожит. Неужели мечты об эстафетном золоте пропали – из-за этого совершенно ненужного падения?
У Уле Айнара нет времени, чтобы проверить винтовку, и эта мысль изводит его, пока он идет к стадиону на первую стрельбу лежа.
Не пришелся ли удар на прицел? Из-за этого все выстрелы могут оказаться неточными, и он ничего не сможет поделать.
Уле Айнар попадает, но не так уверенно, как в трех предыдущих гонках. Два раза ему приходится доставать дополнительные патроны. Но с прицелом все в порядке, это самое главное. Он обходится без штрафных кругов. Это помогает укрепить то серьезное преимущество, что ему добыли товарищи по команде.
Отличные лыжи - работа Свейна Ивара Муэна - по-прежнему несут его к финишу. Ко второму рубежу у Уле Айнара хороший отрыв. На стрельбе он решителен, делает все в точности как планировал - и приковывается к мишеням.
Еще один дополнительный патрон.
Когда он летит к финишу на последнем круге, он чувствует скорее облегчение, чем радость. Он выстоял под прессом, и он не может – впервые за всю эту Олимпиаду – отбросить мысли о золотых медалях.
Но он все-таки отбрасывает мысли прочь. Еще будет время посходить с ума, если он соберет все золото. А пока ему еще есть что сделать, прежде чем он придет на финиш.
Внутри на стадионе – полное ликование, буйство норвежских флагов. В финишной зоне он видит товарищей, которые его ждут, рядом - другие гонщики, телекамеры, охрана. Он вкладывает свои последние силы в финишный рывок, но не берет ни один из множества флагов, что ему протягивают.

- На пути к финишу я никогда не беру флаг. У нас в биатлоне было так много случаев, когда все решалось одним выстрелом. Будет слишком глупо, если окажется, что мы не выиграли, - говорит Уле Айнар.
Люди чуть ли не бегут за ним с флагами к финишу. Но, как и в первых трех гонках, Уле Айнар приходит на финиш, воя от радости, - и с триумфом вскидывает палки в воздух, пересекая финишную черту на 45,3 сек. раньше Германии.
- Просто замечательно, - думает Уле Айнар, пока товарищи по команде окружают его в финишной зоне. Эгиль Йеланн плачет от счастья. Фруде Андресен тоже – он счастливее, чем все остальные, вместе взятые. После всех неудач счастье наконец-то улыбнулось Фруде Андресену.
- Это величайшее из того, что я пережил, - говорит Фруде Андресен, получая звонкий поцелуй от своей подруги Гунн Маргит Андреассен, пока телекамеры наконец-то ловят в фокусе улыбающегося золотого парня.
Уле Айнара поднимают на руки – и он издает свой последний волчий вой на этих соревнованиях. Дома вся спортивная Норвегия ликует. Это исторический день.
Германия под конец собралась и вырвала серебро у Франции. Уле Айнар потерял несколько секунд на финише, когда победа все равно уже была очевидна. Это не играло никакой роли. Норвегия выстояла под давлением и впервые выиграла олимпийскую эстафету.
Даг Эрик Педерсен, комментатор с NRK, журналист со скользкими поцелуями, снова стоит в финишной зоне, - как он и делал на трех предыдущих триумфальных гонках. Но в этот раз он получает от Уле Айнара не больше чем интервью.
- Я помнил, что было в прошлый раз, и теперь не дал ему никакого шанса, - смеется Уле Айнар.
Четыре золота выиграны. Четыре золотых медали на одних и тех же Олимпийских Играх, - и эти медали выиграны с совершенно очевидным превосходством во всех четырех гонках: 36,1 сек. – в индивидуальной гонке, 28,9 сек. – в спринте, 43 сек. – в гонке преследования и 45,3 сек. – в эстафете. Все вместе – две минуты, тридцать три секунды и три десятых.
Если все это время и были какие-то сомнения, то теперь их больше нет: Уле Айнар Бьорндален стал бесспорным королем Олимпийских Игр в Солт-Лейк-Сити.
В США его прозвали Golden Eye. Газета New York Times считает, что Бьорндален так же велик, как американец Эрик Хейден, выигравший 22 года назад в беге на коньках пять золотых медалей из пяти возможных.
Газета также утверждает, что биатлон – самый трудный, но в то же время самый интеллектуальный среди всех видов спорта на Олимпийских Играх-2002.
Спорт получает слишком серьезное общественное признание.

После гонки все складывается совершенно невероятно: сначала – поздний обед с королем Харальдом. Два короля размещаются за обеденным столом сбоку друг от друга.
- Король - словно обычный, приятный пожилой человек. Это было все равно что поговорить с моим отцом. У короля Харальда хорошее чувство юмора, и он отлично разбирается в спорте.
Если б я не знал, то бы мог поверить, что король подготовился, прежде чем придти на обед. Он был полностью в курсе всех результатов всех биатлонистов за весь сезон. Это вызывает уважение! – говорит Уле Айнар.
Потом - ужин и вечеринка со знаменитыми гостями, такими, как Хьелль Инге Рёкке, Бьорн Рюне Йельстен, Оддар Бро и многие другие. Уле Айнар чокался шампанским, но пил воду, - как и много раз прежде. Несмотря ни на что, он воздерживается от алкоголя. Вечеринка производит впечатление, и он начинает понимать масштаб своего выступления в Солт-Лейк-Сити.

Рано утром на следующий день он отправляется домой, в Норвегию, но вечеринка заканчивается поздно, и он не успевает поспать ни секунды перед обратной дорогой.
В последние мгновения он попадает домой, в свой номер в отеле, чтобы собрать вещи.
Там его встречает полный бардак, какого он никогда не видел. Коллеги по команде изрядно распотрошили его комнату, и самое худшее – что все его вещи утоплены в воде и вся одежда брошена, как и была мокрая, на его кровать.
Уле Айнар, наверное, должен был посмеяться. Так заканчиваются его Олимпийские Игры, - он ползает по отельному номеру посреди мокрой одежды, которая стала такой тяжелой, что ему едва не приходится платить за перевес в самолете.
В этом обществе не сильно помогает то, что ты – пятикратный олимпийский чемпион.

Автор: Ёшь 13-02-2010, 0:32

не смогла пройти мимо)) Все в жизни взаимосвязано!

Автор: Сольвейг 13-02-2010, 14:31

Радость

Он услышал их еще до того, как увидел. Около пятисот человек встретили Уле Айнара, когда он наконец прошел по зеленому коридору таможенную зону в аэропорту Гардемуен и вышел к морю людей.
За плечами у него был утомительный перелет домой, ожидание, опаздывающие самолеты. Уле Айнар устал. Он не выспался в этих разных самолетах и чувствовал себя совершенно обессилевшим.
И он не был готов к тому, что встретило его в Гардермуене. Но как здорово, когда тебя так ценят!
Что-то подобное было и после его золота в Нагано, четыре года назад. Тогда тоже целые автобусы с людьми приехали в Гардемуен из его родного местечка Симостранда.
Разница лишь в том, что сейчас он выиграл четыре золота.
Все хотели поговорить. Многие хотели сфотографироваться с королем Олимпийских Игр. Уле Айнар выстроил всех в ряд для снимка, а потом направился домой, в Симостранду.
Если б не Чемпионат мира в масс-старте в Холменколлене, который будет через несколько недель, Уле Айнар закончил бы сезон так, как он много лет назад мечтал, делясь этими мечтами с Эйвиндом, - он
хотел приехать из Солт-Лейк-Сити вместе с Натали и жениться на ней прямо здесь и сейчас.
Он должен был так сделать, но сезон еще не закончен. У него не хватит совести пропустить Чемпионат мира на домашней трассе.
Омут – ближайший к Симостранде городок. Несмотря на глубокую ночь, местные жители выстроились с оркестром, чтобы поприветствовать своего знаменитого земляка на залитых светом улицах Омута.
Но вот Уле Айнар дома, в Симостранде, с золотым уловом, который никто даже в самых необузданных мечтах и представить себе не мог.
Два дня он провел дома, с матерью Хельгой и отцом Хансом. Братья Даг и Ханс Антон тоже были здесь, и дяди-тети – тоже. Люди заходили, чтобы перекинуться с ним словом, чтобы посмотреть на медали, или чтобы просто увидеть, что с чемпионом все в порядке. Он ел вкусную еду, много спал, все время был среди близких людей, - и вскоре силы восстановились.
Есть что-то неповторимое в том, чтобы побыть в Симостранде, этой маленькой деревне, где все и началось в 70-х гг. Он расслабился там, но наконец беспокойство взяло верх. Уле Айнар отправился к себе домой – в Биосен, что под Тронхеймом. Ему нужно было побыть несколько дней в полном одиночестве.

Сворачивая от центра Тронхейма в сторону Биосена, он весь остаток пути предвкушал, как приедет в свою 80-метровую квартиру.
Здесь его ждало одно из тех послеолимпийских впечатлений, какие он особенно ценит.
Вдоль петляющей улицы, что ведет к его квартире, были расставлены свечи и фонари. По всей улице стояли дети, а на снегу была выложена надпись:

Поздравляем с олимпийским золотом, Уле Айнар!

У него пошли мурашки по телу. Уле Айнар почувствовал ком в горле. Такого он не ожидал…
Он во многом стал своим для жителей Трёнделага (местность с административным центром в г. Тронхейм, - С.), стал одним из них, и пусть он не так часто бывал в своей квартире в Биосене, - но бывал достаточно, чтобы познакомиться с соседями.
Сейчас они ясно показали, как его, Уле Айнара, ждали в Тронхейме, - и его ближайшие соседи организовали ему такую встречу.
Его это тронуло, и он оценил это.

Уле Айнар припарковал машину, вышел навстречу людям и взял быстро горячую пиццу и глёгг. Было пятнадцать градусов мороза, но все было так здорово, что он забыл и о времени, и о месте, и о холоде, - все стоял и говорил с людьми.
Он не праздновал в этот раз Рождество, но тут, в Биосене, царило настоящее рождественское настроение. Во всяком случае, от огней, снега, радостных людей и вкусной еды у него было такое чувство.
Когда в одиннадцать часов вечера он разгреб метровый слой снега перед своей входной дверью и заперся в полухолодной квартире, он был так счастлив, как никогда раньше.

Уле Айнар распаковал свои вещи и прибавил отопление. Потом он достал четыре олимпийских медали и положил их на журнальный столик.
Сам он расположился посреди пола, на надувном кресле. Здесь, один, лежа на этом кресле счастливых 80-х, глядя в потолок, он наконец почувствовал покой.
Он снова размечтался. «Что же я сделал?»- думал он. В первый раз с того времени, как он пересек финишную черту в эстафете, уже четырехкратным олимпийским чемпионом, он мог подумать о том, что он сделал в Солт-Лейк-Сити.
Совершенно один, почти в темноте, он в мыслях вернулся к сумасшедшим дням в США.
Он думал о том, что до Олимпийских Игр считал, - и одного золота было бы более чем достаточно, тем более что и перед соревнованиями, и во время них было столько проблем.
Сейчас мысли об одном золоте обернулись четырьмя медалями, которые лежали в его гостиной.
Он осознал это. «Это просто превосходно», - подумал он, наслаждаясь мыслями – и бросил последний взгляд на медали. Завтра они будут положены в сейф. Нет смысла держать их на виду каждый день, если он хочет двигаться дальше.
Юханн Косс завоевал три олимпийских золота – и завершил карьеру. Мотивации не стало. Косс чувствовал, что он никогда не сможет повторить этот подвиг, - он уже поднялся на вершину.
Уле Айнар выиграл четыре золотых медали – и совершенно не собирался уходить из спорта.
- Я как наркоман в том, что касается тренировок. Будет трудно однажды закончить. Биатлон – мое искусство, работа всей моей жизни, и в то же время мое хобби.
У меня докторская степень в биатлоне, но я хочу стать профессором, - говорит он.

За окном он видел прыжковый трамплин на стадионе Граносен. Снаружи лежали двухметровые сугробы, небо было звездно-чистым, и было так красиво, как только может быть холодной зимней ночью. Будь Уле Айнар меланхоликом, он бы, наверное, загрустил бы.
Он закрыл глаза. Он был счастлив от своего успеха и от того, что Олимпийские Игры закончились.
Теперь он – абсолютный победитель.

Автор: Сольвейг 13-02-2010, 17:59

Эпилог

Как можно выиграть четыре золотых олимпийских медали за десять дней?
Я хотел получить ответ на этот вопрос, и в этой книге Уле Айнар Бьорндален на него уже ответил, - частично или полностью.
Но может ли он вывести победную формулу, дать рецепт, как выиграть одно за другим четыре золота на одних и тех же соревнованиях, в спорте, который известен невероятно плотными результатами?
Чемпиону предоставляется заключительное слово:

- Олимпийские Игры – это долгий процесс, к ним готовятся не год и не два. Все началось сразу же после Олимпийских Игр в Нагано, в 1998 г., когда Эйвинд сказал, что вполне возможно выиграть четыре олимпийских золота.
Больше мы не говорили об этом. Если хочешь победить - золото не может быть целью само по себе.
В биатлоне безумно много деталей, в которых ты должен быть мастером. У тебя должны быть хорошие лыжи, ты должен быстро на них бежать, хорошо стрелять, быть морально сильным и хорошо себя чувствовать в обществе.
Я люблю простую обстановку и терпеть не могу роскошь. Если собираешься соревноваться, тебе не должно быть слишком хорошо. Нужно чувствовать голод, нужно охотиться на добычу, как это делает ягуар. Вдобавок во всем, что ты делаешь, нужна эффективность, и в тренировках тоже.
Я считаю, что можно часто проводить жесткие тренировки. Это всего лишь вопрос привычки, а люди ведь ко всему привыкают. Спортсмен может вынести гораздо больше, чем кажется людям. Всегда есть двадцать-тридцать процентов, на которые можно прибавить, когда тренируешься. Такие люди, как Бьорн Дэли, уделяли этому много внимания - и он тоже мог выжать из тела больше, чем остальные.
Мне важно воздерживаться от алкоголя, это для меня очень эффективно. У меня не должно быть похмельных дней - они губят слишком много тренировок. Я принял это решение много лет назад.
Я жестко ограничиваю себя во многом, - наверное, в отличие от других. У меня мало друзей, но они настоящие, и мы с ними занимаемся немногими, но зато важными делами.

Перед Олимпийскими Играми я думал, что мои шансы выиграть золото – пятьдесят процентов. Это было реально, исходя их моих выступлений в последние годы. Моей целью была одна золотая медаль – и еще одна другая. Но в десять раз труднее – и лучше – завоевать больше одного золота, чем выиграть всего один раз. Ключевой была индивидуальная гонка – после нее все сложилось само собой. Я знал, что хорош в спринте, а гонка преследования – просто продолжение спринта.
Эстафета больше похожа на лотерею, там ты зависишь от других, - получится ли у них, чтобы у тебя была хоть какие-то шансы. На Олимпийских Играх мы были друг за друга. Трое остальных провели отличную гонку, и это сделало мою задачу намного легче.
Но я не думал о четырех золотых медалях, хотя и выиграл индивидуальную гонку.

Когда ты загнан в угол, тебе нужно собрать все свои силы. Это во многом как предел, - некуда падать ниже. Путь от провала до успеха – и наоборот – в этом спорте короток.
После провала в Оберхофе в январе до олимпийской формы мне было далеко. Нужно было сделать очень много - и в то же время очень мало. Могло хватить лишь небольшой поправки в программе. В конце концов, все то, чему я научился, я умел уже в пятнадцать лет. Поэтому для того, чтобы вернуть форму, мне нужно было совсем немного.
Даже после полугодового перерыва я наверняка стрелял бы лучше, чем в тот январский день в Оберхофе.
Когда ты перетренирован физически, это одно дело. Но если ты перетренирован в плане стрельбы, это совершенно другое. Со мной, наверное, именно так и вышло.
Перед гонкой в Оберхофе я был морально измотан, мне не хватало равновесия – и от этого зависело, хорошо или плохо я стреляю. Поэтому я думаю, было очень правильно, что я запер винтовку в шкаф на целых пять дней. Винтовка была сама по себе, я – сам по себе.
Нам нужен был перерыв.
Со своей винтовкой нужно обращаться, как с женщиной.
И только тогда ты сможешь выиграть, - говорит Уле Айнар.

Автор: Сольвейг 13-02-2010, 18:00

Вот теперь все!

Автор: Ёшь 13-02-2010, 18:00

я как раз дочитала)) Спасибо, Соль!!!

Автор: Lipka 13-02-2010, 18:06

Сольвейг,
спасибо!

Автор: Natali_and_Elena 13-02-2010, 18:10

Сольвейг, спасибо, было очень интересно, книга добавила много новых штрихов к портрету героя, понимание одних некоторых моментов и переосмысление других.

Автор: Chiara 13-02-2010, 18:46

Спасибо огромное!!!!

Автор: Добрая бабушка 14-02-2010, 14:21

Сольвейг,
На самом деле просто трудно подобрать слова, чтобы поблагодарить за ТАКОЙ ТРУД. Очень-очень большое спасибо!

Автор: Tilly 14-02-2010, 14:31

Takk!

Автор: Alemo 14-02-2010, 15:11

Сольвейг, спасибо за труд и за доставленную радость.

Автор: Тади 14-02-2010, 17:54

Сольвейг, спасибо огромное за Ваш труд.

За успехами Уле-Эйнара слежу давно, с олимпиады в Нагано. Этот форум читаю тоже давно, но решила написать только сейчас. Вы мне открыли любимого спотрсмена с несколько иной точки зрения.
Спасибо Вам еще раз.

Автор: катарина 16-02-2010, 9:11

Это странно, но я всю книгу плакала, жаль, что нет издания на русском, так хотелось бы иметь эту книгу на полке, чтобы перечитывать, когда нужно заставить себя не лениться

Автор: Боня 30-03-2010, 12:12

В свете всех добрых слов, сказанных в адрес девушек -переводчиков, очень обидно читать вот такое:

Источник: http://www.girlcafe.ru/topic934-10.html
Страна должна знать своих героев.

Автор: adina 30-03-2010, 13:05

"Благодарные" люди уже распространили этот перевод без указания авторства где только можно. Очень обидно видеть где-нибудь вконтакте: "Только у нас, эксклюзив..."

Спасибо тем, кто перевел книгу!

Автор: Бегущая по граблям 30-03-2010, 16:00

Сольвейг, полдня сидела и читала книгу, забив на все дела. Спасибо за такой колоссальный труд, и за мой обновленный взгляд на Уле-Айнара!
Кроме огромного уважения к уникальному спортсмену, добавилось еще восхищение сильным, цельным и глубоко порядочным человеком.

катарина,

У меня возникла аналогичная мысль.

Автор: Добрая бабушка 30-03-2010, 20:34

А у меня давно возникла мысль, что на г-д телекомментаторов, девушкам с нашего форума, давно пора подать в суд за наглый плагиат. Уж хоть бы ссылались на авторов, коих прекрасно знают!!!

Автор: Shady Lady 30-03-2010, 21:14

Боня, да взять с этих дурочек, кроме анализов, и те плохими будут!

Эх, девчонки, жаль, что книгу такую уже не купишь...

Добрая бабушка, а давайте будем судиться!! Написано же:"При полном или частичном использовании материалов ссылка на Российский фан-клуб биатлона обязательна".

Еще раз благодарю Сольвейг за прекрасный перевод книги! Отнести бы все материалы в издательство и выпустить русскоязычную версию...

Автор: Вольный стрелок 31-03-2010, 0:43

Не получится. Права на перевод не охраняются, поскольку переводчиками от правообладателей оригинала разрешение на перевод не получено.

Автор: Shady Lady 31-03-2010, 0:49

Вольный стрелок, нет, если делом серьезно заняться, то можно и разрешение получить, и судиться. На самом деле, это не так уж и сложно! Это я Вам как почти специалист в сфере международного права говорю.

Автор: Сольвейг 31-03-2010, 8:10

М-м-м... а зачем?..

Взялись-то мы с Claudia за это дело только потому, что хотелось рассказать об этом и нашим соболельщикам, и тем, кому просто интересен этот биатлонист. Вот и все. Какая разница, где этот текст теперь висит? Читают-то его наши с вами соболельщики. Ну и было бы странно, выкладывая что-то в сеть, верить, что оно будет лежать только там, где положили


И это правда, никто из нас не Ковалева-Райт и не Нора Галь, и Уле Айнар, конечно, заслуживает лучшего переводчика. Но уж - что выросло, то и выросло...

Автор: katёna 31-03-2010, 11:09

Добрая Вы самаритянка, Сольвейг...
И не скромничайте, отличный перевод. Да и вообще, читать об Уле Айнаре всегда приятно и интересно .

Автор: Maria 31-03-2010, 11:44

Да, прекрасный перевод Сама недавно перечитала и получила массу удовольствия и позитива

Автор: Сольвейг 31-03-2010, 11:46

Так за это уж точно спасибо не мне, а Уле Айнару

Автор: меткий стрелок 31-03-2010, 12:29

Сольвейг, огромное спасибо! Океан позитивных эмоций! А где -нибудь можно найти эту книгу в печатном виде? с монитора неудобно читать.
Если бы не вы, вряд ли что нибудь удалось узнать про нее. Спасибо еще раз

Автор: rainbow 31-03-2010, 13:25

Сольвейг, хочется сказать вам спасибо не только за перевод этой замечательной книги, но и вообще за всю ту оперативную и достоверную информацию об Уле Айнаре, которую мы здесь на форуме получаем с вашей помощью. Спасибо огромное!

Автор: Shady Lady 31-03-2010, 14:41

Что бы мы без Сольвейг делали?
меткий стрелок, я переведенную книгу скопировала и распечатала, с монитора действительно не очень удобно читать! Вот так можно и на полку поставить! Я уже весь интернет перерыла, но нигде книги нет, увы.

Автор: lana 31-03-2010, 18:37

Соль, огромная благодарность за отличный перевод. Специально оставила прочтение "на десерт" к окончанию сезона. Присоединяюсь ко всем благодарностям софорумчан.

Автор: SidAn 7-04-2010, 14:57

Сольвейг, Claudia, спасибо огромное за интересно проведенное время (в смысле мной)!!!

Автор: reader007 26-04-2012, 12:24

Возможно, кому-то будет полезно: Я заказала книгу на норвежском http://www.bokkilden.no. С доставкой - 444 NOK. Получу - напишу.

Автор: Волчевойка 26-04-2012, 15:34

Еще одна моя мечта сбылась! Спасибо ВСЕМ, кто принимал участие в этом проекте! ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!!!!

Автор: EmOLEma 26-04-2012, 18:40

reader007, огромное спасибо!!!

Автор: Regina Victoria 27-04-2012, 8:04

Здорово, что книгу еще можно достать. Как я жалею, что не знаю норвежский

Автор: reader007 26-05-2012, 21:45

Девочки, я получила свою книгу сегодня. Итого - заказано 26.04, получено 27.05. Не быстро. Книгу принесли и оставили консьержке.

Автор: Хрюшечка 27-05-2012, 22:16

это еще быстро как раз-таки

Автор: Flowergirl 1-06-2012, 23:13

На сайте http://www.bokkilden.no/SamboWeb/side.do?rom=MP книги уже нет, но я заказала тут:
http://www.haugenbok.no/visverk.cfm?cid=135910

Автор: Flowergirl 26-06-2012, 20:20

Книга пришла сегодня , стоимость с доставкой - 400 крон.